Тина

Написал в своем предыдущем повествовании про колдовство. Наивно?

Ну и что? Наивность это же  детство…

Детство не осуждаемо. Оно было у всех.

И у всех очень разное.

Кто-то его помнит. Кто-то нет.

Я помню.

Но..., так странно, почему я в детстве не мечтал о собаке?

Все мечтали.

И мультик «Варежка» я очень хорошо помню. А, все равно, собаку не хотелось.

И котенка не хотелось.

В космос очень хотелось. На далекую холодную Звезду. И там попробовать сотворить свой теплый мир. Да, что греха таить,  собственно, у меня до сих пор такое желание не пропало.

Вырос я. Перерос.

На звезды никто не отправляет.

И где создавать свои миры?  В самом себе? Это безжизненно.

Листал ГЕО. Наткнулся на рекламу шотландского виски...

Так я, оказывается, ее, сам того не понимая, случайно снял. Правда, без бутылки.

.

Мог бы добавить бутылку, но она так и осталась не купленной на старинном заводе...

И добавил бы, и выпил бы, и сидел бы на лавочке, вглядываясь в  шотландский Колизей в заброшенном географической дальностью городке Обане, и удивлялся бы прыткости римлян.

И свистел бы птицам...  Не громко, но настойчиво и  призывно.

У них, все-таки,  есть хоть и призрачный, ничтожный, но шанс, добраться до холодной Звезды.

А у меня нет шансов.

Нет шансов написать сказки.

Потому что, нет у меня любимого бара в котором можно придумать Гарри Поттера, как это удалось Джоан Роулинг..

И нет своей собаки.

История про Бобби многим известна.

Вот что нам предлагает Яндекс:

Это произошло очень давно, еще в XIX веке.

В далеком городе Эдинбург жил простой гражданин, Джон Грей, который работал обычным ночным обходчиком в шотландской полиции.

Его любимый питомец, терьер Бобби, около двух лет мирно обитал рядом со своим хозяином и за это время стал ему настоящим другом. Случилось так, что в 1858 году Джон неожиданно заболел тяжелой формой туберкулеза и скоропостижно скончался. Но на тот момент никто и подумать даже не мог, как подобный поворот событий отразится на жизни всего Эдинбурга.

Джона Грея похоронили на кладбище для небогатых людей – Грейфрайерз (Greyfriars Kirkyard), расположенном при небольшой церкви в старом городе. А его верный пес остаток своей жизни провел на могиле хозяина – ни много ни мало, четырнадцать лет.

Все эти бесконечные годы ожидания собака почти никуда не отлучалась, верно и преданно она ждала скорого возвращения своего  хозяина.

Только в минуты голода изредка Бобби уходил на поиски чего-нибудь съедобного. Его хорошо знали в ближайшем пабе, где еще до печальных событий он часто появлялся вместе с Джоном Греем. Там, понимая горе преданного питомца, Бобби постоянно подкармливали. Особенно его опекал владелец заведения.

Пролетали дни, недели, месяцы, а пес все не покидал свой пост.

Поговаривают, что в 1867 году неожиданно опасность стала угрожать и самому Бобби, в городе вышел новых закон, готовящий страшную участь бездомным собакам. Бобби мог попасть под суровость местных властей, потому что на тот момент он фактически являлся бездомным животным. Но на защиту пса вовремя встали сами власти: Уильям Чэмберс, который в те времена активно выступал против жестокого обращения с животными, позаботился о собаке.

Бобби был взят под опеку местного муниципалитета. С этого времени надежным прикрытием для пса служил именной ошейник с металлической табличкой, подтверждающей его законное право на дальнейшую жизнь в Эдинбурге. Бобби имел полное и закрепленное Лордом-мэром право посещать любые уголки шотландской столицы – он был особой собственностью государства.

История сообщает, что однажды Бобби забрали жить в деревню, которая располагалась довольно далеко от Эдинбурга, в надежде, что пес позабудет про печальные страницы и начнет новую жизнь. Но он сбежал и вернулся к надгробью Джона Грея на кладбище. Бобби не сдавался – он проявлял верность до конца.

Спустя четырнадцать лет, в 1872 году, уникальный терьер Джона Грея умер – его жизнь закончилась на могиле хозяина. Бобби был похоронен совсем недалеко от места захоронения хозяина – недалеко от ворот того самого кладбища.

Через год после такого трагичного события в честь знаменитого скай-терьера Бобби установили статую в натуральную величину и необычный фонтан возле того самого бара куда голодный Бобби приходил подкрепиться.

Статую увековечила в истории сама баронесса Анджела Бердетт-Куттс (Angela Georgina Burdett-Coutts).

Памятник представляет собой милого пса с обликом собаки, но с душой и глазами человека, который с надеждой ждет своего хозяина… На памятнике гласит надпись: “Greyfriars Bobby - From the life just before his death”, что переводится как «Грейфраерзскому Бобби от жизни незадолго до смерти». Хозяин того паба, что подкармливал малыша Бобби позже назвал свое заведение в честь собаки, до сегодняшних времен паб функционирует под именем Greyfriars Bobby’s Bar.

На могиле скай-терьера Бобби со временем установили большой памятник из красного гранита, открытие которого провел сам герцог Глостерский Ричард Виндзор. Всеобщее уважение отражено в глубоких словах, тщательно выточенных на массивном памятнике:

“Lets his loyalty & devotion be a lesson to us all” -

«Пусть его верность и преданность будет уроком нам всем».

.

.

.

.

Мне рассказывали эту историю Бобби когда я промерзал на втором ярусе экскурсионного автобуса.

Тогда я понял не все.

Но задумался, что существует преданность животная.

Понял, что есть Замки человеческих отношений, в которых тоже живет своя "преданность". Специфичная. Людская.

Понял, что бывает преданность из жалости.

Черт возьми, да массу прилагательных эпитетов  возможно подобрать "преданности"...

Я писал про тупиков. Преданных тупиков. И, явно, что-то сам недопонимал.

Сейчас же осознал, что можно остановить ускользающее.

Объективом.

Или смычком.

Без партитуры.

Взять и остановить.

Можно многое.

Можно даже попасть на свою холодную Звезду.

Просто нам нельзя складывать крылья.

А незаметно обнимать ими тех, кто тебе дорог.

По настоящему.

И быть им преданным.

Без всяких прилагательных.

А все остальное - тина...