ВСЕ СОБАКИ ПОПАДАЮТ В РАЙ, ОСОБЕННО СОБАКИ ИЗ ХОЙ АНА!

www.tbg-brand.ru/blog/napilsya-v-drezdene-prosnulsya-v-prage-okazalsya-v-khanoe.html - часть 1

ВСЕ СОБАКИ ПОПАДАЮТ В РАЙ, ОСОБЕННО СОБАКИ ИЗ ХОЙ АНА!

Вторая часть - Халонг, остров Кат Ба, Ханой, Хой Ан

Телефонный звонок настиг меня в налёжанной тёплой постели. Кондиционер исправно работал всю ночь, и температура в моей комнате опустилась до 18 градусов тепла по Цельсию. Вставать было впадлу. Времени по Москве четыре утра, по Ханою – семь.
В комнате царило то неприглядное бытовое разложение, какое часто встречается в квартирах недавних холостяков или, как в моём случае, с вечера хорошо погулявших отпускников.
Телефон по-прежнему верещал, распадаясь на мелкие и пронзительные, словно головная боль, дребезжащие трели. Вставать не хотелось, но отданные позавчера 55 долларов США, гнали моё сознание навстречу трём тысячам островам Халонга.
Усилием воли, резко откинул одеяло, нащупал на полу без умолку взывающий аппарат.
- Hello. Seven A.M. Wake Up Please.
- OK. Thank You
Через сорок минут я уже стоял внизу, собранный, освежённый напитком, называемым кофе по-вьетнамски.
Впервые я попробовал эту разновидность бодрящего эликсира в Сиануквиле, в Камбодже. Соскучившись по родной еде, мы с Илюхой в последние пару дней решили харчеваться в единственном русском ресторане, находившемся на пляже Орта-бич. Ресторан представлял из себя четыре деревянных столба, вколоченных прямо в землю. На этих столбах покоилась ветхая крыша из пальмовых листьев, внутри стояло два пластмассовых стола и с десяток таких же стульев. На входе была прибита табличка с выведенной от руки красной краской надписью: «ODESSA-MAMA/ Russian Traditional Food».
Меню русских и украинских блюд было огромным, страниц на пятнадцать, но из всего многообразия предложенного все два дня, что мы туда ходили, в наличии были только пельмени из фарша мяса яков. Но зато хозяин этого респектабельного заведения, бывший деляга из Москвы, сбежавший на берега Сиамского залива от долгов и проблем, всегда имел в наличии неиссякаемый запас смешной курительной травы, предоставляемой нам, как «комплимент от повара» и готовил лучший кофе по-вьетнамски на всём Орта-бич. Собственно конопля, пельмени из яка и кофе это и было его постоянное меню, всё остальное существовало только на бумаге.
Так что же такое кофе по-вьетнамски? Этот атрибут красивой жизни сюда завезли французы в середине XIX века и кофейные деревья цвели сначала только во дворцах колонизаторов и во дворах церквей. Возделывать кофейные плантации промышленно стали совсем недавно: в середине века XX-го. Самый распространённый сорт кофе на севере – арабика. Кофе по-вьетнамски называется Ca Phe Sua и готовится следующим образом. На чашку ставится простенький фильтр, изготовленный из нержавеющей стали. На дно фильтра насыпается молотый кофе по вкусу, прижимается прессом, навинчивающимся или накладываемом, и заливается крутым кипятком. На дно чашки кладут сгущенное молоко. Напиток через отверстия в фильтре капает в чашку. С навинчивающимся прессом процесс происходит дольше, но кофе получается более настоенным. Через 3-5 минут, в чашке под фильтром находится готовый напиток. Обычный способ заварки не подходит: напиток получается горьковатым.
Есть ещё один, более экзотический способ приготовления, который по технологии очень сложен и требует немалых затрат времени. А потому дорог и, наверное, я такого не пробовал.. Кофе приготовляют из зерен, переваренных в желудке индонезийских кошек. Эти животные поедают красные кофейные бобы. Фермеры извлекают из экскрементов кофейные зерна. Очищенное зерно слегка обжаривают, чтобы не пропал аромат. Гурманы уверяют, что кофе, привезенный из разных стран и прошедший обработку в желудке кошек, имеет разный аромат. К примеру, вьетнамский — легкий фруктовый. Злые языки утверждают, что такой вид кофе появился только потому, что аборигены, живущие за счёт кофейных зёрен, поняли, что проще и дешевле собирать фекалии кошки в доме, чем зерна с кофейного дерева.
Так что кофе во Вьетнаме - это настоящая традиция и церемония. Хотя, не везде его правильно готовят, ввиду некоторой природной лени вьетнамцев, и не всегда он хорош. Шансы выпить настоящего вьетнамского кофе на его исторической родине можно расценить как 50/50. Особенно нелегко сделать это в Ханое.
Сдаю свои шмотки бесплатно на хранение на пару дней. Автобус, как ни странно появляется почти во время. Гид торопит. Прошу открыть мой сейф, чтобы забрать паспорт, банковские карты и cash.
На стойке ресепшн лёгкое замешательство. Вьеты все деловито склонились над ящиком стола и старательно прячут от меня свои лица. Чувствую, что опять что-то не так. Чё за хрень, спрашиваю. Отвечают, что всё окей, но конверт с моими документами и баблом лежит в другом сейфе, а ключи от него у девушки, которая придёт только вечером.
Вашу мать! Я же вчера пять раз вас предупредил о том, что в восемь утра выезжаю из отеля! Позавчера забыли разбудить, сегодня мой сейф ! То понос, то золотуха! Мои глаза наливаются ненавистью, и я надвигаюсь на них, словно мрачная грозовая туча – предшественник разрушительного, страшного торнадо! Именно так звереет меломан, когда в Большом театре консерватории, во время арии Ленского у сконфуженного соседа предательски начинает верещать мобильная гадина. Обстановку разряжает гид. Он вступает с деморализованным и готовым к побегу противником в переговоры. Через две минуты один из работников отеля вскакивает на мопед и летит к бабе за ключами, гид же с обещанием заехать за мной через час, исчезает в проёме двери и уезжает на сбор других туристов по остальным отелям.
Я зло плюхаюсь в рядом стоящее кресло и начинаю глушить вчерашнее похмелье холодной минералкой. Блин, целый час ещё мог поспать.
В целом вьетнамцы очень доброжелательные и приятные люди. В повседневной жизни улыбка не сходит с их лица, они всегда готовы помочь туристу и пообщаться с ним, даже не зная языка. А вот в сфере обслуживания кое-какие проблемы наблюдаются. То ли это наследие социалистического прошлого и настоящего, то ли производная от лености и некоторой нерадивости, которой страдают все южные цивилизации. Но, так или иначе, заказ в ресторане Вы можете прождать от получаса до часа, во многих магазинах никто навстречу к Вам не бросится, и не будет искать с упорством нужный Вам товар. В гостиницах персонал выполняет свою работу, как-то без души, «из-под палки», не то, что в Тае. Короче, душу в неё они не вкладывают и в инфраструктуре обслуживания туристов работают как-то натужно и без «огонька». Как я уже говорил, всеобщей пандемии вымогательства денежных знаков я не заметил, но зато очень распространено надувательство в разнице обещанных и реально предоставленных услуг. Поэтому проверяйте за вьетами каждый шаг и не стесняйтесь закатывать истерики, как показывает практика, часть денег за не предоставленные услуги иногда можно вернуть.

Вместо обещанного часа гид за мной заехал через полтора. Автобус, в котором мне предстояло провести следующие три часа, был фирмы «Хюндай», которые тысячами колесят по просторам России, сойдя с конвейера донского «ТагАЗа». Конечно, автобус был уже заполнен туристами, и мне, как последнему, досталось самое неудобной место сзади. Ну, и фиг с ним.
Общество, в котором мне предстояло провести ближайшие три дня, было очень неоднородным. Три семейных пары из Чехии средних лет, семейная пара из Бельгии преклонного возраста, четыре музыканта из Калифорнии (по поведению явно пидоры), молодая девушка-микробиолог из Южной Кореи и будущие молодожены из Китая. Будущие, потому что китайский самец исполнил брачный танец, то есть сделал предложение своей подружке в нашем присутствии, на корабле в окружении необитаемых, молчаливых островов Халонга. Романтик, мать его! Венчал нашу любознательную массу гид по имени Тони. Исключительный хват и пройдоха. Дорога до Халонг Бэй Сити занимает три-четыре часа с остановкой минут на сорок где-то посередине пути. Так как я сидел сзади, практически на колесе, то все недостатки покрытия ощущал на собственной заднице. Дважды меня подбросило на ухабах так, что я стукнулся головой о потолок и с радостью воспринял остановку в какой-то запыленной и бесцветной деревушке.
Здесь останавливаются все водители по пути в Халонг. Автобусы выгружают и забирают людей ежеминутно. Автобусная станция представляет из себя большой павильон, внутри которого продаётся огромное количество сувениров. На входе стоит пара лотков с фаст-фудом. Из туристического потока примерно половина китайцев, процентов тридцать пиндосов (американцев), процентов десять немцев и французов. Русских за время путешествия по Северному Вьетнаму встретил лишь дважды.
Естественно, возле лотков со жратвой, в первую очередь, столпились, толкаясь и повизгивая, китайцы. Вся рисовая лапша за пару минут была сметена из ассортимента ордой последователей идей Великого Кормчего. Подождал, пока голодные жёлтые орды насытятся. Купил банку консервированных манго за доллар, выпил чашку зелёного чая и поплёлся в автобус.
Пристань Халонг Сити Бэй это точка сбора туристов со всего мира в Северном Вьетнаме. В бухте стоят сотни различных плавсредств; от утлых лодочек до роскошных круизных парусных яхт.

В Синх кафе, на буклете мой корабль выглядел роскошно, особенно меня вдохновили гигантские паруса нежно-кофейного цвета и отдельная каюта с кондиционером, душем и туалетом. Конечно, я понимал, что в жизни будет всё гораздо прозаичней, но на паруса цвета, капуччино всё же надеялся.
Нас всех высадили из автобуса, Тони собрал паспорта и распорядился всем ждать Американцы сразу ломанулись тариться пивом. Набрали банок сто, не меньше..
Вьетнамское пиво, как и всё пиво в ЮВА довольно стрёмное. Тем более баночное. Пить его можно только от безисходности. Поэтому я всегда удивлялся, глядя на немцев, хлещущих вьетнамсое пиво вёдрами. Так же поступали и чехи, на корабле. Я спросил их, почему они, представители великой пивной культуры литрами потребляют эту ублюдочную газированную жидкость, называемую Hanoi beer. Дёшево – был мне ответ.
Действительно в ресторанах бутылка пива стоит от полудоллара до доллара, а в магазинах вообще можно купить рублей по восемь. Но, пивом эту суспензию назвать язык не поворачивается.
Минут через сорок вернулся Тони и ужаснулся, увидев два огромных мешка, набитых под завязку пивными банками. Перед поездкой, я основательно изучил тему Халонга и выяснил, что алкоголь на борт прогулочных лодок брать с собой категорически запрещено. Только покупать в корабельном ресторане. Поэтому я приготовился и как всегда тщательно замаскировал бутылку Бакарди в рюкзаке.
Препирательство с калифорнийскими геями заняло ещё минут двадцать. Тони пошёл в магазин и попытался сдать пиво назад. Конечно же эта попытка провалилась. Какой вьет вернёт деньги за сто банок пива, проданных по завышенной цене, только что четырём американским лохам! Ситуация накалялась. Наконец, Тони нашёл соломоново решение. Он уговорил америкосов оставить пивные банки на хранение в магазине до их возвращения. Учите матчасть содомиты, и читайте форум Винского !
Наконец-то за нами пришла лодка. Это была почти насквозь проржавевшая скорлупа с двумя деревянными лавками по бокам и лодочным мотором на корме. Когда на неё погрузилось двадцать человек, она почти по самые борты ушла под воду. Тони лихо запрыгнул в посудину, кэп чего-то там дёрнул, двигатель сипло захандрил и лодка очень медленно, словно обожравшаяся утка, переваливаясь с борта на борт стала выползать из гавани.
Несмотря на то, что нашу шлюпку я мог легко перегнать вплавь, мы довольно скоро пришвартовались к нашему круизному кораблю, на котором мне предстояло провести ближайшие сутки. Корабль назывался «Sao Mai», имел две палубы и совершенно не имел парусов, которые мне были обещаны рекламным буклетом Sinh Cafe/
C корабля нам сбросили верёвочную лестницу. Все, кроме бельгийцев вскарабкались без проблем. А вот пожилым людям было довольно сложно преодолевать это неожиданное препятствие. Помогали всей группой, включая экипаж. Последним поднимался чех Иржи. Когда оставалось только перекинуть последнюю ногу через борт, он чем-то там зацепился и с криком: « Курва !», рухнул на палубу прямо к моим ногам, лицом в корабельные канаты.
Слава Богу, обошлось без травматизма.
Нас всех познакомили с капитаном. Им оказался молодой парень, лет двадцати. Штурвал, за которым он с гордостью восседал, находился прямо внутри ресторана. Оттуда он и рулил.
Через двадцать минут, должен был состояться обед. На камбузе вовсю шкворчало, призывно тарахтела утварь, из окна валил густой дым. Ключи от кают нам никто раздавать не спешил, и я пошёл осматривать судно.
Как я уже говорил, наш лайнер был двухпалубным и выполнен был полностью из дерева. На первой палубе располагались каюты, ресторан ( он же капитанский мостик и рубка), гальюн и камбуз. Второй этаж ( палуба) представлял из себя смотровую террасу, на которой в два ряда были установлено восемь лежаков, пять из которых оказались сломаны.

Никаких парусов, нежно кофейного цвета не наблюдалось. Вместо них на второй палубе сиротливо протыкали небо две пустые некрашеные реи. На одной из них морской бриз нещадно стегал пощёчинами красный, с жёлтой звездой, вьетнамсий флаг, а на другой бодро, и я бы даже сказал жизнеутверждающе, рукоплескали, и заодно сушились чьи-то штаны.
– Не «Ассоль», и даже не «Крузенштерн» - подумал я, и пошёл на обед.
Тем временем, «Sao Mai» набрал крейсерскую скорость и вышел на траверс Халонга, оставив далеко позади суетную и грязную пристань Халонг Бэй Сити. Форштевень с шумом вгрызался в мутно - зелённыё волны Тонкийского залива, а деревянный дракон на носу презрительно смотрел на окружающую туристическую суету и, наверное, с тоской вспоминал те былинные времена, когда его великие собратья одним только движением хвоста выдалбливали долины и ущелья, а погрузившись в море создавали всемирный потоп.
Уменьшено на 88% (808 x 541) - Нажмите для увеличения.

Небо было голубое, далёкие острова туманными, перспективы прекрасными.

Незаметно для гида и капитана, я тайком накатывал ром из фляги, словно просоленный морской волк на просторах Атлантики, и размышлял о том, как бы вернувшись домой, поскорей бы отбрыкаться от работы и свалить в очередной отпуск в какую-нибудь Эфиопию.
Тем временем прозвучали два удара рынды, что могло означать только одно: «Жрать подано !».
Меня посадили за стол с Иржи и его женой Эвой, бельгийцами Дидье и Лорой. В программе тура было написано, что питание трёхразовое, в основном вьетнамская кухня.
Сначла нам принесли сосиски с томатным кетчупом. Я спросил гида:
- It`s a realy Vietnamese food ? You shure ?
На что он мне ответил без тени стеснения:
- Yes.
Честно поделили восемь сосисок на пятерых. Я посетовал Иржи, что всё ж таки сосиски на Вацлавской площади получше будут, чем в Халонге. Он с задумчивым видом согласился и подцепил вилкой последнюю, сиротливо скрючившуюся на белой тарелочной арене.
Калифорнийские голубцы, расположившись рядом с нами и замолотившие предварительно банок пятнадцать пива (1,5 $ на корабле), перед обедом дружно встали и помолились своему гейскому богу. Вот люди ! Хватать друг друга за жопу и бахаться в дёсна прилюдно, отрыгивать газы после пива в ресторане, причём не только ртом, в присутствии женщин – нормально. А вот умять сосиску без молитвы – как же ж можно - с?
Следующим блюдом, которым нас порадовал кок, была какая-то тушёная соя. По вкусу напомнила то ли отварной кибернетический мозг андроида, то ли пластмассовую кашу.
На третье была варёная рыба с очень странным запахом. Ну, и конечно килограммы риса с соевым соусом. В общем, я – человек, избалованный домашней кубанской кухней, ничего жрать не стал. А все вокруг с аппетитом уплетали, особенно Дидье. Маленький такой сухонький старичок, весом-то килограмм 50, не больше. А сожрал, практически всё со стола в одиночку, включая и мою порцию. Разумеется с моего разрешения. Пусть отъедается. Они с Лорой заплатили за этот тур по 100 евро на каждого, а я всего 55. Так, что мне было жалко не практичных европеоидов. Пусть дедушка покушает.
Взял в баре бутылку пива «Tiger» и пошёл на верхнюю палубу наслаждаться видами Халонга.
Три дня я пробыл в бухте Халонг, и заметил одну особенность. До часа дня в бухте всегда стоит туман и дует не очень комфортный прохладный бриз. После полудня всегда появляется солнце и наступает жара. Правда, эту жару не сравнишь с «духовкой» Ханоя. Всё-таки море, и морской бриз спасает от пекла. Так, что тем, кто только собирается в Халонг. Свитер или ветровка Вам будут совсем не лишними.
Мы уже три часа плыли по бухте, а ключи от кают нам так и не выдали. Во время обеда, Лора задала вопрос нашему гиду об этом. На, что он ей ответил, что ключи раздадут вечером, а пока наслаждайтесь, типа, видами. В среде европейцев это вызвало некоторое недовольство, которое, впрочем очень скоро сошло на нет. Они люди избалованные европейским сервисом, и подвоха в этом пока ещё не чувствовали. Американцы были заняты друг другом, китаец уламывал свою подругу выйти за него замуж, кореянка по имени Су, практически не говорила по английски, и только я, старый опытный воробей, сразу почувствовал в этом что-то неладное. Я пока ещё не знал, где здесь подвох, но то, что она обязательно будет, я уже не сомневался.
Первые несколько часов особых красот Вы не увидите. Красивые места начинаются, когда корабль подходит к первой остановки на островах для осмотра пещер Ханг Доу Го (Храм Каменных Столбов), и Ханг Тронг (Грот Барабан).
Постепенно судно входит в плотное кольцо из причудливых известняковых скал. Удивительно, насколько изобретательна природа, и какие различные формы она может придавать своим творениям. Чего стоят одни эти острова, не превышающие и ста метров в диаметре, трудно поверить, что кусок камня, покрытый не богатой зеленью, может так завораживать, что и глаз нельзя отвести. Днём при солнечном свете острова выглядят ярко и красочно. Но совсем другое впечатление они производят, когда наступает вечер или ранним утром в густом тумане. Они похожи на чудовищных исполинов, нависших над маленькими и беззащитными деревянными корабликами. Не хотел бы я заночевать в одиночестве на одном из них. Тем более, что когда наш корабль проплывал буквально в десятке метров от одного из островов, я заметил греющуюся на солнце не хилую змею В длину она была не меньше двух метров.
Везде снуют кораблики, подобно нашему, на многих орёт музыка. Туристы приветствуют друг друга с палуб.

Наконец-то «Sao Mai» делает остановку и бросает якорь. Сорок минут на купание. Лично мне купаться не хотелось, так как вода в Халонге зеленовато-мутного цвета, да и плавки переодеть было проблематично, потому что ключей от кают у нас до сих пор не было. Но пара чехов всё ж таки разбомбили мутноватую гладь бухты и через десять минут без видимого удовольствия поднялись на борт. Купание в Халонге удовольствие сомнительное. Так, по крайней мере показалось мне.
Снимаемся с якоря, держим курс на пещеры. По пути проходим остров Титова или как его называют вьетнамцы остров Ti Top. Остров был подарен космонавту Хо Ши Мином в 1962-м году, а до этого он числился просто как остров под номером 46. Но в Советском Союзе иметь свой собственный остров было опасно для жизни, и Герман Степанович до времени позабыл от греха подальше о своей зарубежной недвижимости. Наступила перестройка, затем общественно-политический строй сменился совсем, и второй космонавт планеты решил, что настало время, островок сей прибрать к рукам, пока не поздно. Поехал он во Вьетнам и предъявил претензии, мол ладно уж, давайте ваш остров. А вьетнамцы ему – кукиш. Покажи документы, говорят. Хитрый Хо, именьеце –то широким барским взмахом руки Герману Степанычу пожаловал, а вот купчую выписать запамятовал. Попусту космонавт – герой Титов препирался, дескать, старший приказал. Вьеты сказали, как отрезали. Нет документов – нет острова. Вот такое оно азиатское коварство.
Перед стоянкой у пещер, нам раздали ключи, так как скандал со стороны бельгийцев назревал уже нешуточный. Я получал ключи последний. Тони очень нехотя и всячески оттягивая тот момент, когда ему придётся сказать мне правду, с глупым и виноватым взгладом, протянул мне ключ и сказал:
- У Вас совместный номер с девушкой из Южной Кореи. Вы не против?
- Я против, Вашу мать. Я очень против !
Но, я не успеваю раскрыть рта. К нам подходит Су – та девушка с кем, мне суждено сожительствовать в ближайшие 12 часов. Она уже в курсе и она мило улыбается. Затыкаюсь, потому что не хочу её обидеть.
Она очень мила и непосредственна, впрочем, как и все в двадцать с небольшим.

Спрашиваю её, знает ли она что мы с ней соседи по каюте. Она кивает и говорит, что очень этому рада, так как теперь у неё появится друг на корабле. Надо сказать, что все несколько часов нашего путешествия она сидела на верхней палубе в одиночестве и снимала своей зеркалкой пейзажи.
Многие пытались с ней заговорить, но языковой барьер мешал им развить беседу дальше банального знакомства. Су, только начинала учить английский и разговаривала на начальном уровне.
Выхватываю со злостью ключи у Тони из рук, и мы идём смотреть каюту. Открываю дверь и …… В номере большая двуспальная кровать! Вот это олл-инклюзив !!! Су, по моему тоже не ожидала такого. Лицо у неё вытянулось, милая улыбка испарилась. Она растерянно оглядываюсь, присела на край кровати.
- Ладно, сиди тут. А я пойду, найду эту сволочь Тони и дам ему по орешкам!
Не беспокойся, в крайнем случае, я переночую на стульях в ресторане.
Бросил ключи на долбанную кровать и пошёл наверх.
Вспомнилась тётка в Синх-кафе, обещавшая отдельную одноместную каюту с кондиционером и горячей водой и капучинновыми парусами.
Наверху набирал обороты истеричный и заполошный крик бельгийки Лоры, в очереди на скандал стояли ещё американцы и китайцы. У кого-то не запирались каюты, у кого-то пахло из туалета, у кого-то не работал свет, а значит и кондиционер, и к тому же у всех и не было воды.
Тони испуганно пытался объяснить, что воду включат только на час после посещения пещер, а пока мы будем на экскурсии, команда с запахом из туалета справится. Вот почему выдачу ключей так задержали. Тони ждал, когда наш корабль пройдёт точку невозврата, и всем придётся смириться со своими проблемами, так как сегодня уже вернуться в Халонг Бэй Сити, а потом в Ханой и потребовать деньги назад невозможно. А значит, придётся смириться. Я легонечко взял Тони за локоток, и отвёл в сторону от толпы, чей разум возмущённый стал постепенно и вяло угасать. Мы отошли в глубь ресторана и я зашипел матами ему в лицо, готовый взять его за яблочко.
- Ты чё, ушлёпок саблезубый – а зубы у него, надо заметить были похожи на двуручную пилу – а ну, быстро взял свои ходули в хватули и пошёл мне из двуспальной кровати делать две односпальных. Мне по хер, как ты это будешь делать, хоть зубами эту кровать разгрызай. Но, что бы через десять минут в нашей каюте стояло две кровати.
Тони, попытался зацепиться за очень сомнительный аргумент и начал возражать мне, что мол, дело-то молодое, чё ты так кипятишься. И для наглядности показал мне жест двумя руками, обозначающий фрикции. После слабо, без надежды улыбнулся.
- Послушай придурок, как ты себе это представляешь ? Я не животное! У нас даже общего языка нет для общения. У ней корейский, у меня русский матерный. Ну, вобщем если ты не решишь проблему, я её пересажу за твои деньги на другой корабль, а тебя уложу вместо неё рядом со мной и сделаю с тобой то, что ты минуту назад мне показывал на пальцах.
И я недвусмысленно повторил жест, который мне демонстрировал до этого Тони. Этот аргумент перевесил видимо, все остальные, потому что через пять минут к нам в каюту Тони привёл китайских молодожёнов, у которых как ни странно кровати в номере были раздельными. Не, ну не идиот ?
Кое-как с ночлегом утрясли.
Часам к пяти вечера, мы достигли острова с пещерой Ханг Доу Го и встали на стоянку. К пещере ведут 90 довольно – таки крутых ступенек. Под палящим солнцем подниматься не кошерно. Пещера состоит из трёх залов, и как сказал Тони, является самой большой в Северном Вьетнаме. Грот Каменных Столбов состоит из трёх камер. В первой камере, Вы получите эстетическое удовольствие от множества сталактитов. Ощущение такое, что сейчас появится множество маленьких человечков в деревянных башмаках и красны колпаках, «стукнут» по одному танкарду традиционного эля и рассядутся прямо у Вас под ногами дописывать Эльфийскую рукопись. Правда, этим мыслям мешают сотни толпящихся, спотыкающихся в полумраке, кашляющих и потеющих туристов. Второй зал ничего особенного. Третий зал несёт историческую нагрузку. Здесь в XIII веке император Чанг Хынг Дао хранил тысячи бамбуковых кольев, утыкав которыми дно Красной реки, протекающей неподалёку, смог остановить флот Хубилая, внука великого Чингиз-хана.
На осмотр пещер уходит минут тридцать. В принципе, ничего сногсшибательного. Новоафонские в Абхазии ничем не хуже. На обратном спуске, Вы обязательно будете проходить мимо обзорной террасы с прекрасным видом на бухту. Именно с этой точки делаются тысячи фотографий всеми, без исключения, туристами. Сделал их и я, что бы не нарушать традицию. С этой точки Халонг особенно красив. Фантазия природы создала в этой красивейшей бухте Южно-Китайского моря пейзаж, невольно вызывающий сказочные ассоциации. Халонг прекрасная декорация для съёмок пиратских саг, по моему он прирождён для этого.

Плавный изгиб берега Тонкинского залива образовал волшебное, мифологическое водное покрывало, над поверхностью которого возвышается то ли каменный лес, то ли заколдованные и превращённые в камень неведомыми ведьмами гигантские великаны, то ли руины древних цивилизаций с заросшими остатками былинных городов . Три тысячи островов, островков и небольших скал самых различных форм и очертаний круто поднимаются из морских вод, словно драгоценные нефритовые бусины, рассыпанные по синему бархату. Ближние острова кудрявятся ярко-зелеными шапками растительности, а чем дальше, тем более голубой оттенок придает им пелерина таинственной воздушной дымки,
Путешествуя на корабле по извилистому островному лабиринту, не устаешь поражаться искусной работе природных сил, создавших такое многообразие каменных диковин, постоянно меняющих свой облик по мере приближения к ним. На фоне удивительно прозрачного горизонта вырастают и проплывают мимо причудливые утесы и карстовые выступы, похожие на прихотливые резные фигурки из слоновой кости, пришедшие из вьетнамских легенд и преданий. Ощущение неправдоподобности, какой-то сказочной нереальности охватывает человека, час за часом плывущего по такой морской глади между цветными бастионами островов, лишь кое-где перемежающимися узкими зелеными водными долинами.
Красоту бухты Халонг не оспаривает никто. Не буду этого делать и я.

Через пару часов мы отчалили и вышли на более-менее открытое пространство. Острова над нами не нависали. Тони объявил кайакинг. Вызвались чехи, американцы и бельгийцы. Я не большой любитель активных видов спорта, поэтому решил переждать всё это безобразие на верхней палубе, потягивая ром и созерцая окрестности. Но моему уединению не суждено было обрести реалистические формы. Через пять минут, передо мной выросла Су, и по буддийски сложив ладошки, умоляюще попросила составить вместе с ней экипаж двухместного кайака. Типа у неё это первый раз, а ей ужасно хочется, и нет пары. Так, у меня тоже это первый раз и пара из меня явно будет не лучшая. Её карие глаза так умоляюще взывали к моему милосердию и выражали целый спектр чувств, от надежды до полного отчаяния, словно от этой байдарочной прогулки зависело воссоединение всего корейского полуострова. Соглашаться катастрофически не хотелось. Она предложила мне деньги. Ну, это уже слишком !
Ладно, если тебе так уж хочется прокатиться на этой псевдоалеутской лодке, я, конечно рискну здоровьем. Но исключительно из альтруизма и в целях укрепления нерушимой дружбы между русским и корейским народом.
Проклиная всё, и в первую очередь народы Арктики, подарившие миру это гребное плавсредство, я согласился.
Спустились вниз. Там шла раздача спасательных жилетов, что меня внутренне напрягло. Но отступать было как-то…
Чехи и американцы уже давно отдали швартовы и их парные кайаки мирно дрейфовали ярко-жёлтыми точками где-то вдалеке на зелёной, слегка покачивающейся водной глади.
Тормозили только бельгийцы. Оба одетые в пробковые спасательные жилеты пожарного цвета, пенсионеры выясняли степень своей смелости.
Диалог напоминал цитаты из знаменитого советского мультика;
- Да, не полезу я на эту страсть – шипела бабушка Лора
- Не страмись перед иностранными державами! Полезай в дудку – подталкивал её локтём Дидье.
Наконец – то бельгийцев и других «чайников», то есть нас удалось усадить в каяйаки. Бельгийцы тут же ловко и быстро погребли, мы же пару минут «топтались» на месте, работая вёслами вразнобой. После того, как я взял командование лодкой на себя, мы начали синхронно загребать вёслами и довольно быстро оказались на приличном удалении от плавучей кайакинговой станции.
На бухту Халонг опускался вечер. Солнечный полукруг, не спеша , словно боясь простудиться, держась за раскалённые мохнатые макушки скал, медленно погружался в таинственную, матово-зелёную воду. Выступы каменных пород, почувствовав свою власть над живым и впечатлительным нашим воображением, начали отбрасывать на поверхность бухты причудливо – пугающие тени. Ночь, словно заботливый музейный хранитель, драпировала небесно-звёздной вуалью каменные изваяния халонгских истуканов. Пение птиц сменил шум генераторов, солнечных зайчиков на воде – преломляющиеся блики электрического света, вырывающегося на свободу из ресторанов и кают круизных парусников.
Мы болтались на кайаке уже около часа. Пора было возвращаться на базу, но в это время, как назло, мы проходили какой-то грот, и Су приспичило заплыть туда внутрь. Чего хочет женщина, того желает Бог! Я согласился, но с условием, что на пять минут и потом мы разворачиваемся в сторону Ngoc Biem.
С собой я не брал никаких девайсов – ни камеры, ни фотоаппарата. Боялся утопить. Сидя в кайаке, Вы находитесь на уровне воды, то есть гораздо ниже, чем на обычной, так нам знакомой прогулочной вёсельной лодке. Расстояние от Вашего лица до поверхности воды - не более трети метра. Конструкция кайака напоминает гоночный болид. Пилот ограничен пространством своего сиденья, положить свои вещи некуда. Половина Вашего туловища находится ниже ватерлинии, и к тому же наш - пропускал воду. Наши ноги сантиметров на 20 были в воде. Из всех полезных штучек, у нас был только фонарь, который был довольно мощный. Его луч пробивал азиатскую тьму на многие сотни метров вперёд.
Нос нашего «болида», как и луч фонаря вспороли мирно дремавшие сумерки таинственной пешеры. На долю секунды свет вырвал серые фрагменты скальных пород, мрачную, тёмную, а потому похожую на мёртвую, водную поверхность, и десятки, нет, колонию из сотни кочумающих на стенах пещеры, летучих мышей.
Вселенная взорвалась в одно мгновение ! Взорвалась чудовищно пронзительным писком, чёрным фантомом зла, в доли секунды разделившим мир над нашими головами. Сухие и чёткие, словно безжалостный выстрел, хлопки крыльев вселяли в меня первобытный, чудовищный страх. Звук похож, на звук накрахмаленной скатерти, которую добропорядочная домохозяйка прилежно встряхивает, перед тем, как постелить её на стол. И он вселял ужас !
- Switch Off The Light – заорал я Су, пригнувшись и сливаясь в единое целое с нашим кайаком.
Микробиологу из города Пусан, переводить эти слова было без надобности. Повинуясь инстинкту самосохранения, свет погас на доли секунды раньше моего крика
- Баба на корабле – это беда – пронеслось в моей черепной коробке, прижатой к жёлтой, прохладной и влажной поверхности лодки.
- Выберусь живым, пойду в церковь, засяду за кандидатскую, устроюсь в большую, солидную компанию, буду ездить на пикники с семьёй за город, брошу пить, материться и подстригусь – шептали мои широко раскрытые глаза, отражающие электрические блики веселья на далёких кораблях..
Эскадрилья летучих мышей над нашими головами, так же внезапно исчезла, как и появилась. Пронеслась чёрной, хлопающей массой в считанные секунды и бесследно испарилась в ночном пространстве. Может и не летучие мыши это были вовсе? Может быть, мы встревожили веками дремавшее вселенское зло, падших ангелов из подземелий, выпустив его в наш, и так не самый совершенный мир, наполнив его сухим зноем преисподней.
Наша лодка, составляющая единое целое с нашими вжавшимися в неё телами, продолжала по инерции своё движение и начала входить внутрь грота. Не успел я открыть один из зажмуренных от испуга глаз, и подумать, что из всего обещанного Богу я выполню всё, но пить и материться не брошу, как дно кайака издавая жуткий скрежет, начало крошить верхушки подводных камней.
Ебёна мать! Ну, за что мне всё это ! Не хватало ещё, что бы тут сели на мель на пополам развалившейся пластмассовой байдарке и провели всю ночь по пояс в воде в тёмной и сырой пещере в окружении сотен летучих мышей. Только бы не было в днище пробоин! Я начал со всей силы отталкиваться от дна алюминиевыми вёслами. Вёсла погружались на треть, одно из них, я погнул сразу, и оно стало похоже на оторванную гусиную лапу. Су так же помогала мне изо всех сил.
Наши усилия не пропали даром, и вскоре мы оказались на большой воде и наши гребные фрикции приобрели такую нам необходимую свободу подводного манёвра.
Организм направлял порции адреналина в кровь всё ёщё исправно, мы были мокрые с головы до ног и к тому же Су, утопила своё прекрасный электрический фонарь. До нашего корабля было метров семьсот, и я собирался преодолеть это расстояние настолько быстро, насколько позволит гребля одним веслом. Примерно на полпути, я заметил, что вода в кайаке стала прибывать. Пробоину мы всё-таки получили. Забрал у Су единственное исправное весло и погрёб к лодочной станции, возле которой стоял наш корабль, что есть мочи.
По пути я просчитывал варианты, сколько с нас попытаются слупить вьеты за испорченное весло. Нашёл соломоново решение. Если они вымогать деньги за погнутое весло, я начну на них орать, что они подсунули нам лодку с течью, и мы чуть не утонули. И требовать возмещения морального ущерба в суде.
К пристани мы пришвартовались последними. Нас никто не ждал, все кайаки уже были вытянуты из воды и сохли на деревянном помосте, сооружённом из неструганых досок. Вёсла, собранные в пучок покоились тут же. С трудом выбравшись из полузатопленной лодки, я первым делом спрятал погнутое весло, засунув его под какие-то доски. Лодку из воды вытаскивать не стал, привязал её только к пристани и пошёл сушиться в каюту.
На корабле никто не был обеспокоен нашим отсутствием. Я пропустил Су вперёд себя в каюту, а сам,- пока она переодевалась, вышел покурить и осмотреться. Возле гальюна китаец под приветственные крики «Вау!», окруживших его чехов и бельгийцев делал предложение своей подруге, в ресторане готовили ужин, на верхней палубе американская гомосятина, романтично держась за руки, смотрела в халонгскую тьму и попивала пиво из алюминиевых банок. Тьфу!!! Прости Господи!
Пока менял майку и производил гигиенические процедуры, раздался звук рынды, призывающей к ужину.
Ужин, как и обед не отличался кулинарными изысками. Всё та же морская капуста, варёная рыба, рис, папайя, соёвый соус и грамм двести свинины ( не на каждого, а на шестерых персон). Я опять брезгливо отодвинул тарелку и сослался на то, что не голоден. Я не ел уже почти сутки, но, как ни странно голода не испытывал. Все остальные сидящие за столом, кроме Дидье, тоже были не в восторге от такого ужина. Это отчётливо читалось на их кислых физиономиях. И только сухонький Дидье привычно взялся за дело, умяв в одиночку более половины шестиперсонной дозы.
- Точно глисты у дедушки. Будем прощаться – надо обойтись без поцелуев – задумчиво крутя листик какой-то травки во рту, подумал я.
Китаец за соседним столом светился неземным счастьем и заканчивал вторую бутылку шампанского за полчаса, отчего невеста, с каждым его глотком, становилась всё мрачней. Жених пьянел очень быстро, прямо на глазах, правда, ничего маргинального не вытворял.
После ужина капитан объявил дискотеку. В запасниках имелся небольшой выбор пластинок, вернее всего две. Сборники лучших песен MODERN TALKING и BONEY M . Ну, что ж, не самый плохой выбор.
Су уже давно ушла спать, чехи тоже разошлись по каютам, а я зачем-то всё сидел и тупо наблюдал жестокие, энергичные танцы пьяного китайского жениха, милое топтание на месте Дидье и Лоры, под редкие карибские баллады, и чувственные танцы содомитов из Калифорнии.
«Бакарди» подходил к концу, редкие огоньки кораблей, стоящих на рейде Халонга постепенно угасали один за одним, звёздам рок`н` ролла снился кокаин, драконам – сказки, капитанам – океаны. А я всё сидел. Что я делаю здесь с этой странной компанией ?
Ответов на этот вопрос может быть тысячи, а может не существовать вовсе. Выйдя из пьяного китайско-гомосековского угара наружу, я снова глубоко затянулся воздухом, воздухом Азии. Каждый час и каждую минуту он разный. В тот момент он пах морем, терпкой темнотой и моими сигаретами.
Вода под ногами мягко шлёпалась о борт нашего судна, кто-то из чехов трубно храпел в своей каюте, кто-то спустил воду в туалете, небольшой ветерок, одновременно касаясь низкого звёздного неба, ласково гладил мои руки, унося навсегда в ночь сигаретный дым.
Музыка в ресторане стихла, так как жених продолжать party был уже не в состоянии. Все разбредались. Пора и мне.

(Ханой. Аэропорт Ной Бей 30 апреля 2010)

Туманное халонгское утро вошло к нам в каюту вместе с весёлым косоглазым матросом, пришедшим позвать нас на завтрак. Су давно уже встала, привела себя в порядок. Её кровать была аккуратно застелена, а вещи упакованы и сама она излучала оптимизм, бодрость и утреннюю свежесть. Чего нельзя было сказать обо мне. По Москве пол четвёртого утра! Когда же я высплюсь ? Наверное только тогда, когда вернусь на Родину и выйду на работу.
После завтрака, каюты мы должны были освободить. Одна часть нашей группы отправлялась назад в Халонг Бэй Сити, другая меняла лодку и следовала дальше на остров Кат Ба.
Завтрак был снова плачевен. Выпил чаю, съел булку с маслом, больше захарчить было нечего. Жених с утра был хмурым и жадно, в циклопических количествах потреблял минералку. Невеста сидела от него через пару человек, подальше. К вечеру, наверное, будут разводиться.
Некоторое оживление в наш скромный, угрюмый завтрак внесла бельгийка Лора.
Ругаться с Тони они начали ещё вчера, но я к их перебранкам не прислушивался. Сегодня спираль скандала раскручивалась и набирала силу на моих глазах, пришлось слушать. Суть претензий бельгийских пенсионеров сводилась к следующему: они заплатили за трёхдневный тур по 100 евро за каждого ( в Синх Кафе долго будут помнить добрейших граждан Евросоюза), и им обещали каюту с кондиционером, круглосуточной горячей водой и исправным туалетом, что её муж, Дидье вторые сутки голодает ( ни фига себе голодает !). Они были месяц назад на экскурсии в Дахау и Майданеке, и там пленных кормили лучше. Лора требовала полного возврата денег и наотрез отказывалась плыть на остров Кат Ба.

Тони в долгу тоже не оставался и орал на бабушку с не меньшим энтузиазмом. Вобщем так: денег у него нет и не предвидится, все претензии в в агентство (что в общем-то не лишено логики), в Дахау люди работали, поэтому пища была более калорийной ( надо же, знает что такое Дахау!), а на корабле нас специально кормят низкокалорийными блюдами из вьетнамcкой кухни, и меню составлено по многочисленным просьбам туристов, в том числе из Бельгии. Взять назад в Халонг Бэй Сити он их не может, так как корабль переполнен, но мог бы похлопотать на другом корабле за 15 долларов с рыльца. Так, что граждане дорогие, либо отправляйтесь на Кат Ба, как у Вас оплачено, либо скиньтесь ещё на тридцадку, либо – вплавь. Браво, Тони!
У Лоры от такой наглости, изо рта вырвались только шипящие! Мне показалось, что ещё пара мгновений и от ярости бабуля срежет вьетнамского пройдоху коротким и сухоньким хуком справа.
Всё время, пока смерч скандала набирал обороты, худенький Дидье, молча сидел в углу ресторана и отрешённо рассматривал в окно утренние туманные пейзажи. Он, не торопясь, переваривал свой завтрак на трёх персон (включая и мою пайку) и был похож на отощавшего, измученного удава, которого перевозят из зоопарка голодного перестроечного Крыжополя в зоопарк сытого и благообразного Брюгге.
Окончание скандала не дождался, так как один из матросов подошёл ко мне и попросил «сдать» ему нашу каюту. Состояние жилплощади вопросов не вызвало, кроме одного. Секс у нас был или нет ?
- You are idiot ! Fuck off !
Пришло время опять сменить лодку. Из всех моих попутчиков на Кат Ба отправлялись только чехи. Бельгийцы на «Sao Mai» отправлялись назад в Халонг Бэй Сити. Тепло распрощавшись с Су, я запрыгнул в лодку и через полчаса уже делал первые шаги по земле острова Кат Ба.
Кат Ба является самым большим островом из всех островов халонгского архипелага. Население около 12 000 человек. Половина территории острова объявлена национальным парком. Основными занятиями населения являются работа в сфере обслуживания туристов и торговля жемчугом. Говорят, что в прибрежных водах Кат Ба водятся тюлени и несколько видов дельфинов.
Итак, нас высадили на острове. Стояло серое халонгское утро. С одной стороны вокруг нас простирались песчаные отмели, уходившие далеко в море, с другой, покрытые густой тропической зеленью и туманной дымкой невысокие горы.

Минут через десять подошёл автобус, и нас, объединив с группой американских подростков повезли в национальный парк.
На прогулку по парку даётся пару часов. Входные билеты стоят один доллар, правда, только для тех, кто приезжает сюды «дикарём» - не в составе организованных групп. На входе можно взять буклет на английском. Этот буклет Вам расскажет о том, что в национальном парке острова Кат Ба водится 15 видов животных, а так же обезьяны – Франсуа, дикие кабаны, олени и 21 вид птиц, включая птиц носорогов и ястребов. Забегая на вперёд, скажу, что вряд ли , хоть кого – нибудь из вышеперечисленного туристу «светит» увидеть. Основной и единственный маршрут всех организованных групп проложен годами и ведёт от основного входа в парк до подножия горы (названия к сожалению не помню), далее путь на вершину ведёт через заросли густого тропического леса и непролазную грязь после дождей. Можете себе представить, какой шум стоит от сотен людей, преодолевающих эти препятствия. Ястребы, олени и обезьяны – франсуа обходят эту тропу стороной уже многие поколения, от греха подальше.
Что бы хоть, что-то стоящее увидеть в национальном парке, надо брать гида.
Это удовольствие стоит от 3 до 5 долларов. Как договоритесь.
Нас высадили из автобуса, и показав направление, куда нам следует двигаться, Тони с водителем самоустранились, предоставив нам два часа свободного времени. Причём сделали это так быстро, что я не успел забрать из багажного отделения свой рюкзак, в котором находились камера и фотоаппарат.
Путь до горы занимает около километра по асфальтированной пешеходной дорожке. Проходит она через обычную вьетнамскую деревню и по пути Вам встретится пару торговых точек, с обычным нехитрым набором для пешего туриста ( вода, пиво, кофе, майки).
Первые сто метров восхождения на вершину даются без труда, так как подъём облегчают камни, выложенные ступеньками. А вот дальше восхождение становиться менее томным. Дальше Ваш путь лежит по узкой тропинке через тропический лес со всеми его прелестями. Надо отметить ещё то, что накануне ночью на острове прошёл не слабый дождь, и тропинка под ногами превратилась в жирную, скользкую и чавкающую красно-жёлтую глину, в которой ноги утопают по щиколотку. Карабкаться вверх очень сложно, риск проделать весь свой путь назад на собственной жопе весьма велик, добавьте к этому тропическую духоту и колючки на окружающих Вас деревьях, и подумайте стоит ли «Париж мессы».
Пройдя процентов 60 пути, примерно так подумал и я. Что меня ждёт на вершине ? Не сомневаюсь, что потрясающий вид на залив. Но, у меня нет с собой фотоаппарата и камеры, а значит ценность этого пейзажа для меня уменьшается. Теперь, что меня ждёт внизу. Холодное пиво, чиста майка за 5 долларов с надписью «Спасите лангуров с острова Кат Ба» и спокойное созерцание окрестностей с сигаретой в зубах. Ценность – сто процентов. Именно такие мысли проносились в моей голове, когда я стоял посредине вьетнамского леса, тяжело дыша, заляпанный по колено грязью, мокрый от пота, с расцарапанными руками, матерясь от злости. Надо спускаться вниз, подумал я, и, словно перегруженный КАМАЗ, опять натужно попёр наверх.
Вид на национальный парк, открывающийся с вершины, действительно хорош и заслуживает такого сложного подъема, при условии, что у Вас с собой фотоаппарат. Постоял, помедитировал, плюнул с горы вниз и, перекрестившись, начал спуск.
Как всегда, спуск оказался гораздо тяжелее подъёма. Видел, как пару раз другие, спускавшиеся туристы, подскользнувшись, и хватая руками воздух, проезжали на пятой точке с визгами и проклятиями несколько метров по красной и густой грязи. Меня Бог миловал!
Внизу меня ждала заслуженная награда в виде местного сельпо, прямо у подножия горы. За 5 баксов поменял грязную майку, выпил божественного кофе по-вьетнамски. Хозяин заведения предложил помыть мои заляпанные глиной кроссовки. Я попытался это сделать сам, но вьет был непреклонен и вызвав жену, отдал ей два больших куска глины, только, что служивших мне обувью. Через пять минут, мои шузы блистали кипельно белым цветом м просились опять на полку «Спорт стиля», где и были ранее куплены. Деньги за работу жена лавочника отказалась брать наотрез. Вот Вам и жадные до фарангских денег вьетнамцы! Уходя, незаметно подсунул под пустую кофейную чашку двадцатку.
Далее по расписанию был отель и обед. Отель, в который нас заселили с чехами, назывался «SUNFLOWER 2» и представлял собой очень скромное жилище, давно требующее немедленного ремонта. Единственным его плюсом было то, что он находился недалеко от центра цивилизации и очага культуры острова – набережной.
Во время раздачи ключей, выясняется, что номер у меня опять двухместный, и провести эту ночь мне придётся в обществе тинейджера из Канады. Подзываю Тони к себе и говорю, что сегодня я хочу жить в одноместном номере.-
- Свободных мест нет, но если дашь мне 10 долларов, то я попробую договориться.
Понимаю, что «быковать» тут - это значит зря потратить нервы. Отдаю десятку, и через минуту получаю ключи от сингла. Обед, как всегда игнорирую.
Далее, меня ждёт еще одно разочарование. После трапезы, Тони сообщает, что прогулка на Обезьяний остров отменяется, так как сегодня стоит густой туман, море неспокойно, и капитан нашей лодки принял решение отменить поездку на остров. Но вместо этого, нас ждёт потрясающий сюрприз от его агентства! Нас отвезут на pearl farm, где мы сможем купить настоящие изделия из жемчуга по очень низкой цене.
Не нужно ! Я хочу на Обезьяний остров. Ходить босиком по тёплому песку, кормить огромных черепах и фотографировать лангуров. А жемчуг, если понадобится, то куплю и без их помощи, он тут продаётся на каждом углу, его тут столько, что даже ошейники у собак сделаны из жемчуга! Что касается тумана, то он через пару часов, как всегда в Халонге, рассеется, а море еще сорок минут назад выглядело спокойней, чем поверхность любого оросительного канала в Кыргызстане! Так, что хватит «лохматить бабущку», и приберегите ваши маркетинговые изыски для других лохов, а меня отправьте на Обезьяний остров, как это указанно в программе тура!
Тони, во вьетнамской туриндустрии работал не первый год, и выслушал за свою карьеру сотни, если не тысячи гневных тирад обманутых туристов. Во время таких скандалов, он всегда оставался внешне абсолютно спокоен, и непоколебим, как Железный дровосек. Подождав, пока я выпущу пар, он обезоруживающе растёкся в своей саблезубой улыбке, и без тени эмоций ответил:
- К сожалению, решение капитана это закон, и поменять я его не могу. Но если мистер Алекс, так хочет на остров обезьян, то я могу договориться с капитаном другой лодки, Это будет стоить всего лишь десять долларов.
- А какую-нибудь другую сумму в американской валюте ты ещё знаешь ?
- Да, сто долларов – опять растёкся в улыбке Тони.
В общем истерить и добиваться правды было бесполезно, и очередная моя «кровная» десятка была запущенна в экономику Вьетнамской республики. Вслед за мной, несколько раз произнеся слов «курва», скинулись чехи.
- Тони, можно теперь я буду называть тебя: «Тони Десять Баксов» ?
- Как будет угодно, мистеру.
Счёт в виртуальной игре по отвоёвыванию собственных денег у вьетнамского народа стал совсем уже неприличным и, к сожалению не в мою пользу.
Через час за нами должен был заехать автобус, что бы отвезти на пристань, и я, допивая кофе, уже собрался было подняться к себе в комнату, как ко мне незаметно, по – кошачьи, с глупо-лукавым выражением лица подошёл бармен из гостиницы.
- Может быть мистер, желает леди ? Леди – гуд! Вери Гуд! Чипа прайс! Лук! – и он указал рукой мне на двух островитянок, сидящих напротив, через дорогу, в кафе.
Леди сидели, забравшись с ногами на пластмассовые стулья, нагло меня рассматривали, при этом что-то яростно и громко обсуждая. Жрицы любви ростом не превышали габаритов циркового пони, одеты в выцветшие и растянутые футболки и пребывали явно в нерепродуктивном, преклонном -почтенном возрасте. Широкие вьетнамские шляпы, делали их издали похожими на двух подберёзовиков, которые, время от времени, отчаянно и визгливо переругиваются.
– Вот это твои чипапрайсы ? – улабаясь и оглядывая «девочек», спросил я.
- Да, леди - гуд ! – с гордостью указал бармен, метнув указательным пальцем ориентир на одну из ночных бабочек.
- Спасибо, не надо! Во-первых, сексуальное насилие над стариками, равно как и над детьми, - это аморально! Во-вторых, нежные прелести женщин подагрического возраста меня не интересуют, и вообще геронтофилия не входит в систему моих эротических предпочтений. В – третьих, - в странах Юго-Восточной Азии – ВОЗДЕРЖАНИЕ, и ещё раз ВОЗДЕРЖАНИЕ! Это залог безоблачной семейной жизни по возвращению домой.
- Всего сто долларов ночь или сорок – час! Мистер, гуд леди, чипа прайс!
Что бы отделаться от настойчивого сутенёра, пришлось встать, и не допив кофе, направиться к себе в комнату. Пока я поднимался по лестнице, мне неслось в спину:
- Тридцать – час, двадцать пять – час, двадцать – час.
Через час за мной заехал автобус, и отвёз меня на пристань, откуда на небольшой моторной лодке, меня, чехов и ещё человек пять переправили на обезьяний остров.
Дорога до острова занимает не более получаса. Издали, он отличается от множества других островов Халонга, своей широкой песчаной, пляжной линией.

Надо ли говорить, что туман к полудню рассеялся, а волнения моря отсутствовало. Хитрый Тони срубил с нас всех по лишней десятке, посадил на катер, и был таков.
На осмотр острова нам дали обычные два часа, показав место, где будет нас ждать лодка. На вьетнамском, этот остров именуется Хон Лао, и действительно является царством нахальных, и нереально оборзевших обезьян – вымогателей.
Стоило нам спрыгнуть на тёплый и белый островной песок, как тут же нас окружила небольшая стая проворных и воровитых красножопых граждан страны Хон Лао. После некоторых неожиданных и стремительных попыток вырвать из рук у зазевавшихся и разомлевших туристов хоть что – нибудь, банда молниеносно отступала на недосягаемое расстояние, и внимательно наблюдая за свалившимися с моря лохами, ждала опять удобного случая для атаки.

Естественно у большинства экскурсантов настроение из сусально-умилённого «у-тю-тю», сменилось в сторону опасливо – угрожающего «только попробуй!». Перекинув сумки с камерами через шею, и на всякий случай, переложив деньги из карманов шорт, я уже собрался было отправиться изучать остров, как за моей спиной раздались звуки визгливой суматохи и отчаянная проклятия на китайском языке.
Вслед за нами на остров высадилась большая группа пьяненьких китайцев, человек из пятнадцати. Все они были в «хорошо приподнятом» настроении и производили вокруг себя не мало шума, чем естественно отпугивали обезьян. Банда сосредоточила всё внимание на нас. И вот, пока мы, держась за сумки и застёгивая карманы, пытались установить контакт с приматами, китайцы натянули сетку и принялись беззаботно играть в пляжный воллейбол, беспечно побросав свой скарб на песок. За что и были незамедлительно наказаны. Один из игроков, вскоре обнаружил, что барсетка, ещё пару минут спокойно лежавшая у его ног, бесследно исчезла. Как, вскоре выяснилось, в барсетке лежала немалая сумма денег в долларах, кредитные карты и паспорт. Наивный китайский мальчик !
Вы, наверное, заподозрите меня в обезьнноненависничестве, но в том, барсетка исчезла при помощи чьих-то цепких, мохнатых и кривых лапок, у меня не было сомнений. Китаец бился в исступлённой истерике, завывая и поскуливая, другие туристы, обступив трагика полукругом, пытались его успокоить. Волейбол свернули. Вся эта история так бы и завершилась плачевным финалом в виде безутешного китайца, если бы мои друзья – чехи не заметили бы крупного вида мартышку, с искомым предметом в руках. Вор спокойно сидел в самом конце пляжа, абсолютно не обращая внимания на суету, деловито пытался открыть сумку, и на весь трагизм ситуации ему было насрать.
Не до конца ещё протрезвевшие хунвейбины издали боевой клич: « Держи вора!» и кто во что горазд, врассыпную, с криком бросились на поимку невозмутимого примата. Идиоты! Им бы, вооружившись печеньем или бананами тихонько подобраться бы к вору, и попытаться произвести взаимовыгодный обмен барсетки на харч, тогда бы шансы были бы. А так, они не успели даже покрыть половину пути, отделявшего их от вожделенной сумки, как мартышка в два прыжка оказалась на недосягаемом расстоянии, моментально вскарабкавшись на каменную гряду, высотой метров 20.
Стоящие внизу преследователи сменили тактику, и стали искушать вора разнообразными фруктами. Мартышка не обращала на них никакого внимания, и всецело была поглощена загадкой открытия барсетки. Чехи стали обходить гряду с тыла, а китайцы начали кидать в обезьяну камни, что бы выгнать её на позиции маневрирующих чехов. Заметив, что её обходят, мартышка снова совершила стремительный прорыв, и в несколько прыжков перебралась на ещё более высокий каменный утёс, где её не могли уже достать никакие чехи с китайцами, и принялась не спеша разгадывать тайну барсетки снова.
Мне наблюдать всё это уже порядком надоело, и я пошёл на осмотр острова.
Как эта история завершилась, мне потом рассказали чехи. Китайцы ещё около часа осаждали млекопитающее, а обезьяна, отчаявшись открыть сумку, в сердцах запустила её в таинственные воды Халонга, и словно издеваясь, не спеша спустилась на пляж, позировать для фото съёмок.

Правда, держалась всё время от китайской группы подальше. У потерпевшего, говорят, был сильный нервный шок.
Остров Хон Лао небольшой, но что бы перейти на противоположную оконечность острова надо потратить немало усилий, так как Вам придётся преодолеть уже упомянутую мной, высокую каменную гряду. На другой стороне острова тоже есть небольшой песчаный пляж. Гораздо тише и умиротворённей, чем тот, на который нас высадили. На пляже стоят несколько бунгало, которые можно снять за 80 долларов в сутки, и провести здесь замечательно время, оставшись практически один на один с природой и обезьянами.
Никаких лангуров и огромных черепах, пока я шарился по острову, мне наблюдать не довелось. Вокруг одни мартышки.
Впервые за несколько дней, услышал русскую речь. Познакомились. Антон и Наташа начинающие дауншифтеры. Полтора года путешествуют по Азии, более года жили в Индии, потом поколесили по ЮВА. Вьетнам их последняя точка в этом путешествии, через пару дней в Москву - делать новые паспорта, пополнить запасы денег, и снова назад, к пальмам, гамакам и тёплому Индийскому океану. Оба очень серьёзно увлекаются йогой.
В ожидании катера, мы смотрели на лучи тихо заходящего красноватого солнца, на неясные, отливающие молочно—голубым цветом, очертания далёких островов, от нечего делать, чертили на влажном песке замысловатые фигуры, тут же слизываемые пенно-бархатными водами Халонга.

Как у людей бывалых, спросил у новых знакомых, где-бы мне скоротать оставшиеся несколько моих вьетнамских дней. Основными критериями отбора были малолюдный, тихий пляж, интересное в экскурсионном плане место, и что б недалеко от Ханоя. Ответ прозвучал однозначный и безапелляционный.
- Хой Ан.
Хой Ан, так Хой Ан. Решение было принято. Осталось его только закрепить парой глотков «Джека Дэниэлса». Договорились встретиться вечером в одном из ресторанчиков на набережной Кат Ба Таун.
Отдохнув пару часов в номере, я направился в гостиницу «Sunflower», где жили мои попутчики. Девушка на ресепшене, сказала, что в 462-м живёт вьетнамская пара, и ни одного иностранца в отеле сегодня нет.
- Странно. Ну, нет, так нет – подумал я, и пошёл в одиночку рассматривать набережную Кат Ба – центр деловой и культурной жизни острова.
Набережная протянулась вдоль очередной, уже третьей увиденной мною за день, пристани. В море, недалеко от берега, стояли десятки рыболовецких шхун, прогулочных корабликов и плавучих ресторанов.

Если понадобится, то Вас в ресторан отвезут на лодке. Лично я, за последние двое суток на различных посудинах наплавался вдоволь, и хотел выпить пивка на суше, тем более что этой возможности было, хоть отбавляй.
Набережная широкая и просторная, тянется вдоль моря километра три.

На Кат Ба можно отдохнуть от безумного ханойского дорожного трафика, средств передвижения на дорогах мало и ездят они редко. Можно спокойно ходить даже по тротуарам! В качестве общественного транспорта ходят вот такие прикольные автобусы;

Процентов семьдесят всех торговых точек на набережной Кат Ба Сити занимают лавки с жумчугом. Ассортимент самый разнообразный: розовый, перламутровый, чёрный, цветной, белый, крупный, мелкий, круглый, овальный, качественный, и не очень. Если проявить терпение, и изрядно поторговаться, то можно сбить цену раза в три. Хотя, он итак тут стоит очень недорого. Существенно дешевле, чем в Таиланде.
Ресторанов и маленьких кафешек тоже великое множество. Долго ходил, выбирал, где бы «залипнуть» для вечернего ужина, пока не услышал, как меня окликнули Наташа с Антоном.
Они прождали меня в гостинице около часа, и не дождавшись тоже выбрались на вечерний променад. Так, как русские дауншифтеры прибыли в отель в составе туристической группы, в которой, кроме них были одни вьетнамцы, то и девушка на ресепшене, поленившись проверить, ответила, что в гостинице иностранцев нет. А паспорта при заселении в гостинице, во Вьетнаме почти никогда не требуют.
Вообще обслуживание в сфере туризма, во Вьетнаме оставляет желать лучшего. Всё делается, как-то без души и улыбки. Просто выполнение обязанностей, далеко не всегда качественное. Это не Тай !
Ужин наш затянулся далеко за полночь. Я рассказывал ребятам новости из России, они мне об Индии – бутылка «Дэниэлса» скоропостижно скончалась.
Расходились, уже когда, официанты демонстративно стали собирать столы, и нарочито громко громыхать посудой. Ритуально обменялись мейлами, телефонами, о которых через несколько дней, каждый из нас, конечно и не вспомнит.
По пути к гостинице, пару раз отбрыкался от назойливых «гуд леди», пустил несколько ровных колечек сигаретного дыма в звёздный ковёр халонгского ночного неба, на входе в гостиницу сфоткал автобус с прикольной надписью.

Замечательный место Кат Ба Таун. Не суетливый, курортный, мирно кочумающий в окружении рыбацких шхун, и живописных островков, дремлющий посёлок. Этакий Кисловодск, с обезьянами и фермами по выращиванию жемчуга. Фраза, конечно штампованная, нещадно изъюзанная журналистами и писателями, но всё ж таки, как нельзя более подходящая к описанию этого городка: « Здесь время остановило свой ход».
Кат Ба Таун жил такой же жизнью и в 79-м, и в 86 - м, и в 95 – м, живёт он так же и сейчас. Население острова ловит рыбу, «обувает» туристов, выращивает жемчуг, и не догадывается о том, что мировая экономическая система, только что переболела страшнейшей кризисной лихорадкой, и чуть не «дала дуба», на радость всем антиглобалистам.

На следующий день был переезд в Ханой. По расписанию, мы должны были вернуться к 13-00, но приехали к 18-00. Тони никуда не спешил и везде вместо обещанных 20 минут, мы ждали автобусы,

лодки, обеды - час, а иногда и полтора. Из-за этого, у изнурённых дорогой туристов, периодически возникали локальные вспышки гнева. Под конец не выдержали нервы даже у нордически стойких чехов. Но, Тони был неукоснительно вежлив, и когда подшефные начинали яростно рубить словами и руками воздух, он легко обезоруживал их своей флегматичной пилообразной улыбкой.
На одной из таких затянувшихся пересадок в Халонг Бей Сити, ко мне за столик в кафе подсели два вьета, и угостили кружкой пива. Во время разговора, я всё ждал, когда же этот гостеприимный поступок окажется не случайным, и Нгуены начнут втюхивать мне шлюх, экскурсии, жемчуг и прочий чипапрайс. Но этого так и не произошло. Подошёл мой автобус, мы почтительно раскланялись – эпизод завершился. Это к разговору о невообразимой жадности вьетнамцев к туристическим деньгам.
В HANOI ROAYAL меня встретили, как старого и долгожданного знакомого. Слава Богу с электричеством всё было в порядке, и сразу после душа и сеанса скайп-связи с домом, я пошёл в соседнее Sinh-Cafe покупать билеты на спальный автобус в Хой Ан.
Автобус отправляется вечером , и прибывает в Хой Ан в 12-00 на следующий день. Отлично. Сэкономлю денег на ночи в гостинице. В Sinh- Cafe цена за это удовольствие была 18 долларов.
Решил узнать сколько за это снимут с меня в HANOI ROYAL.
- А какую цену предложили Вам в турагентстве? – хитро сощурившись, спросил азиат на ресепшене.
- 16 долларов – соврал я
- ОК, четырнадцать – парировал вьет.
Взял билеты на завтрашний вечер, с условием, что к стоянке автобуса меня не повезут на мотобайке, а вызовут такси, пусть и за мой счёт.
На следующий день в мавзолей Хо Ши Мина опять проспал. Что за чёрт !
Ну, раз проспал, то и торопиться некуда. В Ханое в этот день случился дождь, и я первый раз за последнюю неделю надавил на матрац от души, часов до двух. Выспался, как у Христа за пазухой. До автобуса в Хой Ан было ещё несколько часов. В процессе сбора сумки, выяснилось, что сотовый телефон с успехом забыт в гостиничном номере Кат Ба Сити. Да, и фиг с ним! Приеду домой восстановлю номер, а контакты, в том числе и нежелательные, налипнут сами.
Дождь за окном, покорно завершал свою короткую и нудную жизнь, угасая в первых, и робких лучах азиатского солнца, а значит можно использовать время с пользой, и посетить ещё одну ханойскую достопримечательность – Ван Миеу (Храм Литературы).
Ван Миеу был основан одним из самых просвещённых и уважаемых вьетнамских императоров, Ли Тхань Тонгом в честь Конфуция, и имеет такую же архитектуру, как и храм построенный на родине философа.

Ван Миеу вьетнамцы считают первым университетом, открывшимся на их родине. Это не совсем так. Здесь практически никого ничему не учили. В Храме литературы устраивались конкурсы на знание литературы, победители которых могли занять высокие посты в государственном аппарате. А знания эти они получали сначала в родных местах, затем, соревнуясь, сдавали экзамены в уезде и провинции. И только победители провинциальных конкурсов попадали в столицу. По русским понятиям, Ван Миеу был утверждавшим диссертации ВАКом, а не МГУ.
В 1442 году по приказу императора Ле Тан Тонга были воздвигнуты несколько каменных стел, на которых приказано было выбивать имена, даты рождения и рассказы о достижениях диссертантов. К настоящему времени таких стел 82.
Сегодня в Доме церемоний Ван Миеу на главном алтаре установлен портрет крупнейшего вьетнамского мыслителя XIV века Тю Ван Ана. Перед портретом философа возжигают благовония, а студенты просят помочь в сдаче экзаменов.
Уютный, ухоженный дворик с подстриженными в виде различных животных кустарниками. Не величественно, не помпезно, но вполне мило.

Представляет интерес для внутреннего, то есть вьетнамского туриста, понимающего всё духовность и важность этого места для своей нации. Для иностранцев - способ скоротать минут сорок времени, не более. Вобщем, не Петра !
На выходе увидел японца, нёсшего на груди зеркалку «Nikon», с невероятных размеров объективом и такой же монструозно – гигантской пыхой. Вот, кто сделает мне сейчас произведение искусства, и запечатлит мой светлый лик на века на фоне каменных стел в высшей степени профессионально ! Даю ему свою «Соньку», прошу изобразить шедевр.
Японец долго целится, наводит фокусное расстояние, меняет позиции, семеня ножками в белых носках то влево, то вправо, приседает, встаёт, опять приседает, и наконец раздаются характерный щелчок затвора.
Смотрю. Матерь божья! Кадр не стабилизирован, то есть снимал в движении, я мутно раздвоился, горизонт завален, верхушки каменных стел обрезаны, и весь кадр смещён с наклоном вправо градусов на 25.Да, уж! Вежливо благодарю, типа прекрасный снимок, японец очень доволен.
До автобуса ещё пара часов. Решил использовать их с пользой, иду в DA CHUK CAFE, где имеется Интернет, что бы присмотреть себе гостиницу в Хой Ане и купить авиабилет в из Дананга в Ханой.
Пролистав, несколько хойанских отелей, выписал адреса трёх из них, руководствуясь в первую очередь наличием бассейна и ценой. Бронировать не стал, решив воочию убедится в их качестве. Покупка авиабилета было спонтанным решением, так как первоначально я планировал вернуться из Хой Анна в Ханой автобусом. Но, так как рейс Аэрофлота утренний, а дорога в Ханой занимает часов 16, то мне надо было потратить один из своих драгоценных отпускных дней на переезд. Встала дилемма, что для меня приоритетно? Ещё один полноценный день во Вьетнаме или 80 долларов за авиабилет. Доллары я ещё заработаю, и восстановлю их популяцию в моих закромах, а вот солнечный, магический, жаркий день на хойанском пляже в гамаке под пальмой с бутылкой пива в руках, может в моей жизни уже никогда и не повториться. Ответ очевиден – 80 баксов - в расход!
Хвалёный на всех вьетнамофилских форумах дискаунтер Jetstar за четыре дня до перелёта выставил совсем не экономичный тариф в 120 долларов за перелёт в одну сторону, а вот VIETNAM AIRLINES порадовал запланированной мною ранее стоимостью в 80 долларов.
Сайт вьетнамских лётчиков пучило в течении пятнадцати минут, и при нажатии на кнопку «оплатить» снова перебрасывало на главную страницу. Наконец-то после множества попыток, мне удалось-таки внести деньги на счёт авиакомпании и заполучить заветную распечатку.. Теперь, когда все организационные вопросы остались позади, можно расслабиться, выпить кофе по-вьетнамски и с сентиментальной грустью окинуть прощальным взглядом кипучие ханойские улицы, залитые золотисто-ржаным закатным солнцем.
До автобуса ещё оставалась пара часов, Я решил пройтись до отеля пешком. Минут сорок ходу. Миновал Флаговую башню, последний раз покурил на лавочке с видом на озеро и отправился в отель ждать своего автобуса.
Через полчаса за мной заехал пацан, лет пятнадцати, представился гидом и широким жестом пригласил сесть к нему за спину, естественно на мопед.
Какого хрена ! Пять раз вчера на ресепшене сказал, что не поеду на мопеде. Пусть вызовут мне такси, я за него заплачу. Все закивали головами, сказали окей, но проблем. И в итоге – МОПЕД !
Привычно иду орать. Оказывается ситуация поменялась. Автобусная стоянка находится в нескольких кварталах от отеля, мопед повезёт мой скарб, а я пойду следом.
Кидаю сумку к вьету и перемещаюсь за мопедом очень быстрым шагом, стараясь не упустить его из виду. Наконец-то прибываем. Пацан сгружает мою сумку, и говорит мне, что автобус будет через пять минут. Оглядываюсь вокруг, и не понимаю, как может огромный спальный автобус подъехать к этому месту, по улице заставленной мопедами, макашницами, торговым оборудованием, холодильниками и ещё чёрт его знает чем.
Ждать пришлось пять минут, только это были «вьетнамские пять минут» то есть обычных минут пятьдесят. Подкатил микроавтобус, водитель громогласно протрубил в мою сторону: «Хой Ан!», и я закинул кости на заднее сиденье. Потом мы ещё час, по всем закоулкам Ханоя собирали таких же томившихся в неведении и нервном замешательстве туристов, и наконец-то прибыли на какой-то загородный пустырь. Нас всех высадили, пообещав опять, что автобус будет через пять минут. Ждали больше часу. Вместо обещанного время отправления 19-30, выехали в 22-50.
Спальный автобус прикольное изобретение. Увидел такой впервые. Спальные места расположены в три ряда и два яруса, и напоминают гибрид гоночного болида с прокрустовым ложем.

Подголовники регулируются от полностью горизонтального положения до полностью вертикального. Тесновато, но выспаться можно. Перед входом в салон требуют разуться и сложить обувь в специальные пакеты, которые выдаёт водитель.
Одним из первых забил себе лежанку у окна. Отрубился сразу, и проснулся лишь утром, когда мы остановились в какой-то деревушке. Остановка длится полчаса, за это время пассажиры успевают умыться, выпить кофе и позавтракать. Следующая остановка Хуэ, потом Хой Ан. Время в пути около 15-ти часов.
Хой Ан встретил ярким солнцем, жарой и таксистами. Отмахиваюсь от осаждающих таксёров, беру сумку и иду подальше от места высадки. Через пару минут ловлю такси, показываю первый отель из списка. Отель называется «An Phu», имеет статус трёхзвёздного с среднего размера бассейном. Таксист просит доллар, буквально заворачивает за угол – приехали. Мог бы для приличия хоть пару минут покатать вокруг. Чувствую себя немного одураченным.
В реале отель очень даже не плох, находится практически в центре. Меня всё устраивает.

Цена с 20-ти баксов за номер в процессе препирательств опускается до 16-ти. Отказываюсь от завтрака, падает ещё на 2 доллара. ОК.
Только пересекаю порог номера, как тут же отрубается свет, Кондиционер, скайп и другие блага сифилизации на некоторое время накрываются «медным тазом».На ресепшене говорят, что света нет во всём городе , и это на ближайшие три-четыре часа.
Дежавю! Где-то с этим я уже сталкивался. И почему это всё время происходит со мной сразу после длительной дороги? Покоряюсь карме, иду смотреть город.
Первое впечатление, как гласит мудрость часто обманчиво. И я в данном случае этому рад, потому что город в первые минуты моего пребывания в нём, мне не понравился. Прошёл в сторону центра около километра, дошёл до крытого рынка,

возле него есть небольшой мост, ведущий на другую сторону зацветшей и вонючей речушки Тхубон. Жара становилась всё невыносимей. Зашел в первую попавшуюся харчевню. Заказал арбузный сок и рисовую лапшу с курицей. После обеда, в полном недоумении от того, что нашли в этом городе Антон с Натальей, побрёл в отель спасаться от полуденного зноя.

Прямо на ресепшене был атакован традиционным прилипалой, предлагавшим скороговоркой такси, алкоголь, леди, керамику, шёлк, гашиш и си-фуд. Из озорства спросил нельзя ли из этого списка убрать шёлк и керамику, а всё остальное оставить. Зря я это сделал. После моего вопроса, малый буквально охотился за мной все оставшиеся четыре дня. Выйти из номера и зайти в него, теперь только выдержав осаду разбитного прохвоста
.В последний день реально обдумывал план проникновения в комнату через окно.
Пересидев огнедышащее солнце в номере, выдвинулся на осмотр города уже затемно. И вот тут Хой Ан открыл мне всё своё очарование и магический шарм. Надо сказать, что мне несказанно повезло, так как в этот день хойанцы отмечали Праздник поминовение мёртвых «Тхань Минь».
В городе царит явно китайская атмосфера с одноэтажными домами под черепичными крышами и узкими улочками; оригинальность некоторых застроек полностью сохраняется нетронутой. Все дома построены из древесины редких пород и украшены лакированными накладками и панелями с вырезанными китайскими иероглифами.
На улицах царил полумрак. Наружное освещение в Хой Ане используется очень неохотно, и улицы подсвечены в основном светом, струящимся из домов и от китайских бумажных фонариков, развешанных во всех магазинах и ресторанах, что делает окружающую действительность ещё более мистической.

Узкие не асфальтированные переулки, по обеим сторонам которых тянутся во множестве лавки с шёлком и чаем, потемневшие от времени двери и ставни красного дерева, приземистые уютные ресторанчики, уснувшие до завтра с умиротворённой мудростью пагоды и буддийские храмы, - все это создает, неповторимый колорит старинного китайского города. Впечатление ещё более усиливается, когда сворачиваешь совсем на маленькую и тёмную улицу, озаряемую только призрачным лунным свечением, и слышишь далёкие глухие удары японского барабана тайко.
Везде продают бумажные цветы лотоса с горящими внутри свечами, которые потом местные жители пускают в плаванье по течению Тхубона. От этого ночного зрелища, ещё пару часов казавшаяся отвратительно убогой и зачахшей, река превращается в спиритический и чародейственный поток светящихся отражений, уносящихся вдаль от таких земных и суетных человеческих судеб.
Шатаясь по городу, дошёл до символа, изображённого на гербе города Хой Ан – японского деревянного моста. Первый мост на этом месте был построен в 1593 г. японской общиной, чтобы связать ее с соседними китайскими кварталами, находящимися на другой стороне реки. Мост был покрыт крышей, которая служила защитой от дождя и солнца. Затем он перестраивался французами и реконструировался самими вьетнамцами в конце 20 века.
Согласно легенде, когда-то на земле жил огромный монстр по имени Ку, чья голова находилась в Индии, хвост в Японии, а тело во Вьетнаме. Всякий раз, когда монстр двигался, ужасные бедствия — наводнения и землетрясения, сотрясали Вьетнам. И этот мост был построен на самой слабом месте монстра — как говорят, его ’Ахиллесовой пяте’, чтобы убить его. Однако люди в Хой Ане немного сжалились над убитым монстром и построили этот храм, чтобы молиться о его душе.

Возле моста лабал свои незатейливые песенки вьетнамский фольклорный коллектив, причём парень изображавший барабанщика изо всей силы лупил в обычную деревянную бочку, частенько не попадая в такт. Но это не мешало паре десятков местных жителей и туристов отрываться на полную катушку. Особенно мне запомнился один персонаж, выдававший такие энергичные и самозабвенные па, что непосвящённому человеку могло показаться, что он присутствует на языческом обряде или сеансе изгнания Экзорциста. Вспомнились строчки Макаревича из песни «Кафе «Лира»:

Вот товарищ с Востока. Он танцует жестоко
Ему пара нужна
Только пары не видно, а танцору обидно
И уводит его старшина

Нагулявшись вдоволь по ночному городу, присел в кафе на берегу реки. Из динамиков бархатно струились мелодичный ритм`энд`блюз Джека Джонсона. Сидел долго. Пил пиво «Сайгон», смотрел на уплывающие вниз по течению реки огоньки, символизирующие память о душах усопших, и сожалел лишь о том, что через каких-то 60 часов я снова буду сидеть в опостылевшем офисе, и меня со всех сторон опять будут окружать кулер, монитор, АТС и окно с видом на глухую стену панельной девятиэтажки.

Утром встал пораньше, что бы успеть осмотреть знаменитые храмы Хой Ана, а с часу дня, когда солнце будет в зенитной фазе, отправиться на весь остаток дня на пляж. Привычно обогнул «чай, гашиш, фарфор, леди» Заскочил в ближайшее кафе позавтракать. Метнул као – лао. Као-лау (Caolau): это суперблюдо в виде толстой лапши с вкусной мясной подливкой.
Ну, и для бодрости духа конечно вьетнамского кофе.
В храмы Хой Ана надо оказывается надо покупать билет. Билет стоит что-то около 20 долларов и даёт право на вход во все культовые сооружения. Но, к счастью я об этом не знал, а когда узнал, то к тому времени уже посетил все значимые пагоды города. Странно, но нигде, кроме одного храма билет у меня не спрашивали. А там, где требовали, я совершенно искренне полагал, что это такой «развод» по-вьетнамски, и, отодвигая рукой требующего, заметьте справедливо требующего, уверенный в своей правоте пёр внутрь.
Теперь кратко пробежимся по храмам Хой Анна и отправимся далее на пляж.
Храмы в Хой Ане совсем не такие величественные, как пагоды и монастыри Таиланда, и не хранят в себе тысячелетней мудрости , как буддийские храмы Цейлона. Но в них есть уют, прохлада и невероятное душевное спокойствие.
Павильон Фук Киен (Phuc Kien Assembly Hall) был построен в 1679 году, это великолепный образец китайской архитектуры.

Считается, что этот громадный павильон построили китайцы из провинции Фукиань, однако, постройка претерпела ряд изменений в ходе времен. Этот павильон является домом морской богини Тхьен Хау, здесь также почитают богиню Тхуан Фонг Нхи, способную слышать корабли, находящиеся на расстоянии в тысячи миль и богию Тхьен Лу Нхань, способную видеть корабли, находящиеся от нее за многие мили.

В декоре павильона можно увидеть большое количество анималистических узоров. В центре фонтана, украшенного мозаикой, находится скульптура рыбы, символа достижений. Помимо рыбы здесь есть изображения и других животных: дракона, единорога, феникса, черепахи. Дракон символизирует власть и силу, черепаха — долголетие, единорог — знания, а феникс — благородство.

Это самый старый действующий храм в Хойане.

Основанный в 1653 г., этот китайский храм посвящен Куан Конгу, чья частично позолоченная статуя из папье-маше на деревянном каркасе находится на центральном алтаре у задней стороны святилища. Слева от нее находится статуя генерала Чау Сыонга — одного из охранников Куан Конга, стоящего в позе как будто бьющего кого-то. Справа — довольно пухлый чиновник Куан Бинь. Белая лошадь в натуральную величину напоминает о лошади, на которой ехал Куан Конг, пока ему не дали красную лошадь необычайной выносливости, изображения которой повсеместно встречаются в китайских пагодах. На каменных мемориальных досках на стенах начертан список лиц, пожертвовавших на строительство и ремонт храма.Обувь необходимо снимать на площадке перед статуей Куан Конга.

Пагода Чук Тхань - самая старая пагода в Хойане.

Она была основана в 1454 г. Минь Хаем, буддийским монахом из Китая. Среди старинных предметов ритуала, которыми все еще пользуются - несколько колокольчиков, двухсотлетний каменный гонг и старый деревянный гонг в форме карпа, который, как говорят, еще старше. Сегодня здесь живут пять пожилых монахов.
В главном святилище позолоченные китайские иероглифы, вырезанные на красной стропильной балке, сообщают подробности строительства пагоды.

Под деревянным навесом на центральном возвышении сидит Будда Азида, которого сбоку окружают два Будды Тхить Ка (Сакьямуни). Прямо перед ними находится статуя Тхить Ка в виде мальчика, окруженного своими слугами.

Пагода Фыоклам.

Пагода Фыоклам была основана в середине XVII столетия. В конце того столетия главным монахом там был Ан Тхием, одаренный вьетнамец, ушедший в монахи в возрасте восьми лет. Когда ему было 18, король призвал братьев Ан Тхиема в свою армию на подавление восстания. Ан Тхием добровольно вызвался привлечь других людей своего семейства и, в конечном счете, стал генералом. После войны он возвратился к монашеству, но чувствовал себя виновным в отношении многих людей, которых он убил. Чтобы искупить свои грехи, он вызвался чистить рынок Хойана 20 лет. Когда 20 лет прошли, его попросили вернуться в Пагоду Фыоклам в качестве главного монаха.

Историческая часть Хой Анна закрыта для автомобильного транспорта, мопедов тоже совсем немного.

Но зато, туда – сюда снуют велорикши.

Они доставят Вас из одного конца города в другой всего лишь за доллар. Правда за этот доллар придётся изрядно повоевать, так как в начале торгов их аппетит начинается с пяти. По утрам улицы заполнены спешащими на занятия пионерами.

.Основные промыслы местного населения шёлк, жемчуг, общепит и мопедоперевозки.
Около часу дня поймал велорикшу, и чувствуя себя чванливым и толстым колонизатором, использующим труд аборигенов, погнал его к отелю « An Phu», что бы оттуда на такси отправиться на пляж.
Пляж находится в нескольких километрах от города. Поэтому при поселении решайте, что Вам важнее пляж или центр городской жизни. Мне был важней центр. От города до пляжа по счётчику три доллара. Такси все «Тойоты» с кондеями. Поездка займёт минут 5-7. Можно дойти и пешком, но днём слишком жарко.
Выгружаюсь на пляже.

Около входа несколько многолюдно, но стоит пройти метров сто в сторону, и люди начинают попадаться всё реже, а отойдёте метров пятьсот – перестанут попадаться вообще.
В этот момент меня обуяло чувство вселенской, всеобъемлющей свободны и бесконечного счастья. Внутренне я был похож на нарика, обдолбавшегося парой, другой килограммов ЛСД, бегущего в наркотическом сне, среди взрыва ярких мятущихся красок макового поля. Согласитесь, что мне, человеку выросшему и прожившему всю жизнь среди благ урбанистической цивилизации, было от чего потерять крышу. Чистейший, скрипящий под ногами белый песок, инопланетно-голубые воды Южно-Китайского моря, открыточно – изогнутые пальмы над моей головой, лёгкий освежающий бриз, и пустынное кафе в двух десятках метрах от меня с бамбуковой крышей.

Вокруг ни души !

Шоб я так жил ! В какой-то момент мне даже захотелось выбросить российский паспорт, и остаться здесь навсегда. Варить чучхелу, лепить пахлаву и продавать её из корзинки за спиной охочим до экзотики китайским туристам.
В кафе меня встретили настолько радушно, словно я был земным воплощением вождя Хо Ши Мина. Хозяйки заведения две бабульки – подружки, судя по всему, давненько не видели посетителей, а потому готовы были для меня на всё, что угодно, лишь бы я не передумал, и не пошёл назад к людям.

Оставшиеся три дня я провёл у них, и шатаясь по пляжу. Если у меня заканчивались сигареты, то одна из них тут же лихо седлала мопед, и через пять минут возвращалась с пачкой, если мне вдруг приходило в голову полежать в гамаке, то подруги в мгновение ока натягивали сетку между пальм, стоило мне только выйти из моря, как они наперегонки неслись, что бы подать мне полотенце. Блин, сейчас как вспомню.. Аж, слёзы наворачиваются. Боюсь даже думать, на что бы они пошли, если бы я вдруг оказался геронтофилом. Надеюсь, что я был благодарным клиентом, ведь пива я у них за три дня выдул бутылок под двадцать. Да, и обедал и ужинал исключительно у них.
С тех прекрасных дней прошло уже пару месяцев. Позади гастрольные туры в Ростове, Самаре, Вогограде, Саратове и Москве. Позади поездка в Сирию и Иорданию. Осмотрены, и тщательно запротоколированы древний Дамаск, Босра, Алеппо, Пальмира, Амман и Петра. За два месяца пообщался и просто перекинулся словом с сотнями людей, не оставившими в моей памяти и душе ни одного фрагмента. А своих вьетнамских бабок буду помнить, наверное всю жизнь. Это ещё раз к слову о мнении, что вьетнамцы в большинстве паскудны, во множестве растиражированном на различных туристических форумах.
Три дня я не брился, не бороздил Интернет, просыпался ближе к полудню и вёл абсолютно паразитический образ жизни.

Снорклил, купался, валялся на горячем песке с бутылкой холодного пива, дышал весёлым дымом, ссал прямо в море и читал, покачивая ногой, не помещающейся в гамак, Липсерова. А в час раскалённого заката, каждый вечер, вместе с хозяйской собакой, по кромке воды уходил гулять за горизонт. Пёс был уже в возрасте, и имел на морде непонятные рыжие пятна, за что был награждён от меня народной кличкой Чубайс. Чубайс, изнывающий днём от жары и безделья, видимо находил какой – то скрытый философский смысл в наших ежевечерних прогулкой, и как только я захлопывал книгу и спрыгивал с гамака, тут же сбрасывал с себя дневной сибаритский образ, громко лаял, и неизменно выражал готовность отправиться со мной на край света. За что каждый вечер и получал от меня на ужин порцию жареных сосисок.
Наши прогулки длились несколько часов и километров, и заканчивались всегда затемно. А бабульки уже ждали меня с приготовленным ужином. Каждый день моя вечерняя трапеза не отличалась оригинальностью. Лобстер, сок из рамбутанов, салат из папайи, Чубайсу – сосиски. Всё скромненько.

Надеюсь, что мой шерстяной вьетнамский друг проживёт долгую и счастливую собачую жизнь, и закончит свой путь земной не в освежованном виде на крюках ханойского рынка, а в окружении семьи из прекрасной молодой породистой сучки и нескольких упитанных щенков – бутусов, с сахарной косточкой в изголовье.
Ведь,все собаки попадают в рай, особенно собаки из Хой Ана.

Краснодар
( 1 июня - 4 августа 2010 года)