НЬЮ-МЕКСИКО. ДОРОГА

НЬЮ-МЕКСИКО. ДОРОГА 

        Ложусь спать, а перед глазами, словно кадры военной кинохроники мелькают картинки аризонских пустынь, гор и дорог. Просыпаюсь в испуге:  где я? Что это за странный мотель?  Комната вовсе не похожа на  гостиничную. Только через несколько мгновений  возвращается реальность -  я же у себя дома!
       Со временем привыкаю к дому. Уже не испытываю по ночам такого  смятения от неопределенности. Так всегда бывает, когда возвращаюсь из  долгих поездок. А путешествие в Америку еще и переворот дня и ночи,  поэтому ночью заснуть не можешь, а днем ходишь сонный. Клюю носом в  пробках и на светофорах.    

ВГЛУБЬ СТРАНЫ ПО ФЕДЕРАЛЬНОЙ ДОРОГЕ № 10

Маршрут: Palm Springs - Joshua Tree – Juma – Tucson -  Tombstone – Les Cruces – Mescalero Apache – Il Paso – Pecos – Odessa – Abilenle – Amarillo – Tucumcari – Santa Rosa  - Albuquerque -  Tuba City -  Camelon.

      Наше путешествие  начиналось весьма оптимистично. Стартовали из Лос-Анджелеса  мы  бодро и уже в начале второго поле полудня приближались к городу-курорту Палм Спрингс  (PalmSprings)   известному минеральными источниками и фешенебельными отелями с бесчисленными площадками для гольфа.

Утро потратили на получение в прокатной конторе машины. Плохо владея английским, на переговоры с прокатчиками отправились вместе. Работники фирмы “Enterprice” сделали существенную скидку, чтобы не потерять клиентов.

         Мой компаньон – сейчас неработающий американец, а в прошлом житель Союза,  горячо поддержал мое предложение отправиться в поездку,  поскольку свободного времени у него  было предостаточно. А помимо этого, не нужно было платить за мотели и аренду автомобиля,  а путешествия для него, как и для меня были одним из способов познания мира.

      За остаток дня проехали немного.  Недалеко от фривея № 10 находится Национальный парк Joshua Tree (что означает Дерево Йошуа), известный своимиоригинальной формы деревьями. Названы так поскольку первые люди увидевшие растение нашли сходство этой колючки с фигурой святого Йошуа воздевшим руки к небу.

В общем-то этот парк - кусок  пустыни заросший  множеством колючек и  усеянный огромными колоритными валунами. Возле них устроены специальные места для пикников. Помимо этих деревьев на территории много разных других растений. А поскольку место это засушливое, преобладают колючки и кактусы, как, например,   Cholla Cactus. на снимке

 
            После парка выехали на фривей № 8, полюбовались на сотни вращающихся ветряков. Все вокруг  –   поля, холмы были установлены рядами белых исполинов разной величины, неистово и размеренно машущих  руками  - целая электростанция черпающая энергию из воздуха. С одной стороны  не нужно сжигать тонны мазута, а с другой можно оставить нефтяных магнатов чахнуть над их черным  златом. 
       На дороге решили поменяться местами, а заодно достать из багажника немного припасов, чтобы подкрепиться. Но только остановились на обочине, как через 25 секунд  к нам подрулил полицейский автомобиль. Неподалеку мексиканская граница.  Страж по­рядка убедившись, что мы настроены миролюбиво и у нас нет оружия, вышел из машины,  спросил - Нужна ли помощь? - Нет-нет, все ОК !!! Замахали мы руками, поспешно захлопывая багажник с батареей синих огромных бутылей водки.  Он уехал, развернувшись через две сплошные.

      Через некоторое время достигли поймы реки Колорадо. Пустыня неожиданно закончилась. Вокруг зеленели луга.  По полям, вдоль дорог и поперек, были проложены каналы, по ним текли бурные  прозрачные воды.   

Поля были засажены хлопком, по сторонам потянулись кусты с белыми цветами. Второй пилот величаво повел рукой и сказал «  а вот хлопковые плантации товарища Рашидова», и хотя никто из нас никогда не был в солнечном  Узбекистане  все равно – сильна  советская пропаганда – мы  восхищались мудростью вождя узбекского народа, под руководством которого местные хлопководы добивались невиданных урожаев. Правда, потом, после смерти Брежнева, уже в эпоху перестройки, выяснилась вся гнилая коррупционная сущность этого деятеля. Но это неважно, поскольку для нас, впитавших совдепию,  упоминания о «белом золоте» еще долго будут вызывать ассоциации с узбекским функционером.

После оазиса пустыня продолжалась, только вдали виднелись горы отвалов. Там находились цинковые рудники. По степи ветром несло белую пыль, это был песок, который засыпал асфальт. Внешне  все очень походило на метель. Так можно было бы и решить, если бы не температура плюс 25 градусов.  Дорогу так сильно засыпало песком, что казалось, что мы уже съехали с неё и едем по полю. И где-то на краю его я заметил драйверов на багги. Они забрались сюда, приехали на  машинах с трейлерами, установили их лагерем и катались на своих трубчатых этажерках по белой пыльной степи.

И вот вдали, в песчаной буре, казалось, что  наступили предзакатные сумерки,    мы увидели шоссе, по нему двигались потоком с включенными фарами автомобили – это  был хайвэй № 8 идущий вдоль мексиканской границы.

Миновав город Juma(Юма), остановились в придорожном кафе Дэнис и плотно пообедали. ( Именно в этой сети закусочных подают настоящий суп.)

Через некоторое время мы подъехали к городу Тусон(Tucson)- десятки тысяч  одноэтажных домиков, между которых  летит стрела скоростного шоссе.

Свернув  с дороги  № 10,  мы направились к  мексиканской границе, в город Томбстоун. Попадая в этот город, видишь  улицы с  дощатыми тротуарами, урнами из бочек, вывесками и рекламными листками в стиле позапрошлого века. Все сделано, чтобы придать туристическом центру колорит 19 века. Видимо так все и выглядело, когда его основали первые переселенцы.

В городе жили шахтеры. Рядом  вагонетки и узкоколейка в шахту. Разработки меди уже истощены. Возле здания суда  можно сесть на автобус в виде ретро трамвайчика  и прокатиться с экскурсией по историческому центру. Строительством таких городков и начиналось освоение Дикого Запада.

         Не стали задерживаться в Томбстоуне. Где-то на середине обратного пути к хайвэю нас остановили пограничники. В открытой степи на краю дороге стоял ангар и будка – своеобразный пропускной пункт для задержания мексиканских нелегалов. Поскольку на мексиканцев (пионов) мы внешне  не похожи, охранник ограничился только проверкой документов, а багажник осматривать не стал. ( Так часто провозят нелегалов).

         Сейчас, измотавшись в московских пробках, вспоминаю, как беззаботно с воодушевлением мы начинали свое путешествие, как стремительно продвигались в глубь страны, казалось, что  просторы становятся еще бескрайнее, горы уходят вдаль. Вот она, романтика путешествия на машине, едешь по нескончаемым дорогами, и у тебя полная свобода в выборе направления, а вечером останавливаешься в мотеле, потом дальше, дальше   –  жизнь на колесах, это в Америке  естественно, как плыть по Волге на теплоходе из Нижнего в Самару.

      НОВОЕ УВЛЕЧЕНИЕ - RV

      Проезжая по фривею № 8, что проходит по югу Нью-Мексико, мы видели на стоянке сотни автомобилей внешней похожих на автобусы, видимо ждущих своих покупателей или арендаторов. Это производило впечатление автопарка под открытым небом. Быть может, наступление кризиса повлияло на желание американцев покупать РВ или брать в аренду?   

       Новое увлечение американской молодежи зрелого  и старшего зрелого возраста бесконечные путешествия по стране в супервагончике RV , что означает  “Recreation Vehicle”, а в переводе “транспортное средство для отдыха”. Это примерно то же самое, что тысячи разъезжающих по европейским дорогам «автокухонь», оснащенных спальными и помывочными местами. Но только в три раза больше.

Внешне Эр-Ви похожи на обычные междугородные автобусы,  но внутри они  начинены  самой разнообразной техникой, создающей для путешествующего по–настоящему, по-американски комфортные условия. Помимо этого внутренности Эр-Ви могут трансформироваться, так что владелец может придать интерьеру своего жилища  на колесах строго индивидуальный вид.   
       Передвигаться следует от одной клубной стоянки до другой, предварительно купив клубную карту. Откуда уже совершать короткие окрестные вылазки на своем джипе. Так и едут по дорогам эти автобусы, буксируя на жесткой сцепке повседневные машины американцев – джипы.
              Поскольку путешествие  было исключительно автомобильным, одним из важных моментов было получение машины. В прокатной конторе  Enterprice кажется, действительно могут угодить клиенту. Менеджер за стойкой рассказал условия аренды и назвал цену – 1070 долларов. Мы в первый момент растерялись от такой заоблачной суммы ( за 17 дней), но затем начали просить скидку. Тогда девушка вышла посоветоваться со старшим менеджером, вернулась через 3 минуты и назвала новую цену – 715 долларов. Такой подход к пожеланиям клиентов нас вполне удовлетворил. Но и этой суммы я не заплатил прокатчикам. Во время поездки спустило колесо, не желая менять его самостоятельно, мы вызвали техпомощь, которая приехала и поставила запаску совершенно бесплатно. На следующий день я отремонтировал проколотое колесо за 12,5 дол + 2.5 чаевые, при сдаче машины прокатчикам приложил счет из шиномонтажа, и мне сминусовали 15 долларов.  
           Поучили в прокате  машину Шевроле «Combat» LX. Незамысловатый такой автомобильчик, довольно резвый, но и прожорливый.  На нем не было центрального замка и стеклоподъемников, что создавало определенные неудобства. Но мы сами такую выбрали такую комплектацию, как наиболее экономичную.
         Мы пересекли Аризону и Нью-Мексико – добрались до границы Техаса. И там, среди выжженной степи, уставленной нефтяными качалками в выжженной степи, никак не могли решить, куда ехать дальше -  в Даллас или в Сан  Антонио?

К этому моменту мы вышли из  графика, поскольку проезжали за день не более 500 км, и продолжай мы  двигаться с такой скоростью, нам не хватило бы времени даже до Нового Орлеана,  не говоря уже о Флориде.  Мой второй пилот  сдавал день ото дня. Я видел, как трудно дается ему путешествие.

Лишь восходило солнце, как наши  мотельные соседи уже заводили свои автомобильчики  и отправлялись в путь, моего же пилота невозможно было не поднять с постели.  Поэтому мы неторопливо выкатывались только  часов в 9. 

Вечером же, лишь солнце касалось горизонта,  он начинал жаловаться на безмерную усталость и просил поскорее остановиться на ночлег. В номере он доставал синюю бутыль с водкой, притаскивал  из ближайшего ресторанчика кучу фаст-фуда и устраивал трапезу до глубокой ночи, в которой  со всем красноречием предлагал мне поучаствовать.

ПУЭБЛО «ТАОС»

 Тягостное впечатление  произвела на меня индейская деревня, называется этот культурный памятник «пуэбло Таос». ( Таос – небольшой городок в Нью-Мексико, а пуэбло – деревня по-испански). Мы приехали в него из Альбукерке –  города, основанного испанцами, и отмеченного историческими строениями в стили «адоба» - домами с закругленными углами из красной глины и соломы.

Сооружения из красной глины и соломы – тот самый стиль адоба - обне­сены  полутораметровым забором и образуют поселение,   внутри которого  и  живут  люди, содержится скот, устроено кладбище. Но как голо, грязно и  неуютно - на всем пространстве нет ни одного  дерева, ни куста, ни  островка травы…. Только  выжженные площади да пыльные дороги засыпанные щебнем.
       Там по-прежнему живут индейцы, занимаются каким-то  хозяйством,  торгуют сувенирами и открытками. Конечно, остаткам истребленного на­рода  американское государство предоставило всевозможные льготы и  разнообразную помощь. Но впечатление  от индейской деревни, скудности  быта, да и вида глиняных хижин грустное.

      Прошли мимо печального кладбища индейцев Навахо в пуэбло Таос. Не часто увидишь такие скромные погосты.

       Экскурсия в пуэбло Таос как бы путешествие через века в то далекое  время, когда первые испанские завоеватели пришли  в Америку. Трудно представить,  ведь если бы не было  колонизации Америки, то ее жители так и остались бы на  первобытном уровне. Однако индейцы еще и сопротивлялись проникновению цивилизации, нападали на переселенцев. Поэтому их и  перебили.

     Терпению моему пришел конец. В Санта Фе мы остановились в мотеле, и после некоторого возлияния начали выяснять отношения. Я думал, что мы окажемся в полиции. И  утром возвратившись назад в город Альбукерке, где проходила железная дорога, я купил билет и  посадил своего второго пилота на поезд  в Лос-Анджелес, а сам поехал в Лас-Вегас.

На снимке: впереди Лас Вегас.

ЛАС-ВЕГАС

       После 10 дней езды по пустыням Аризоны и Нью-Мексико, после каньонов, плоскогорий, бескрайних  голых степей, после  однообразных американских  городов я въехал в Лас-Вегас. Город, в котором праздник не кончается  никогда. Сотни тысяч огней, казино, рестораны, магазины, публика на  улицах пьет пиво, повсюду предлагаются услуги девушек… И настроение  резко поднялось.
       Побывав в двух казино, я еще глубже утвердился в решении остановиться именно в Белладжио. Красивое название напоминало об Италии, о солнечном и зеленом озере Комо, задумчивых и непринужденных, богатых итальянцах неспешно проводящих свой отпуск в одноименном городке. Именно в «Белладжио», куда же еще?!
    Заехав в огромный паркинг (бесплатный), я направился в рецепцию, поскольку  «Белладжио» считается одним из самых лучших отелей Лас Вегаса, а следовательно,  и современных, и престижных и, конечно же – дорогих, я готовился к самому высокому прайсу.

   Однако администратор назвав сумму в 165 долларов,  меня только развеселил, поскольку в итальянском «Белладжио» с такими деньгами и о таком отеле можно и не заикаться. А когда я вошел в свой номер, то... проще говоря, испытал глубокое моральное и физическое удовлетворение.

       Напрочь пропало желание ехать дальше. Не хочется больше видеть ни пустынь, каньонов, горных лесов и придорожных ресторанчиков. Посидев за письменным столом возле огромного окна с видом на пылающий огнями город (комната была, кажется, на 12 этаже), подумав, что все-таки мечты сбываются; потом, обследовав электронный минибар - большой холодильник набитый самыми разнообразными напитками, особенность которого состояла в том, что достаточно было лишь снять бутылку или банку с полки, как в твой счет вносилась расходная запись, - я отправился вниз, играть в рулетку, пить пиво и гулять по бульвару Стрип.

     На следующий день мне предстояло выехать из Лас-Вегаса.  Очень не хотелось покидать праздник. К тому же после бессонной ночи болела голова. Я находился не в лучшей форме, хотя утром поплавал в бассейне, немного позагорал в лучах мягкого ноябрьского солнца, выпил кофе в итальянском кафе и плотно позавтракал.

Собрался с только во втором часу дня, пустыня Невады утомляла однообразием, от этого еще сильнее хотелось скорее добраться до Сан-Диего. Наконец, я пересек историческую дорогу 66, затем миновал  поворот на Лос-Анджелес и вышел на  трассу ведущую прямо в Сан-Диего. Впрочем  до него еще оставалось более ста миль, а солнце уже скрылось за горизонтом.

Город притягивал,  привлекал – там ведь океан, там  романтика кругосветных путешествий. В  нем мне еще предстояло встретиться с Валентиной, американской девушкой, приехавшей когда-то из России. Она и рассказывала мне, что в Сан-Диего много пляжей и солнца, открытых зеленых площадок, парков и цветов. В нем можно хорошо, интересно отдохнуть.

 У таких городов, раскинувшихся у моря или океана, особый колорит, иной ритм жизни, чем забытых где-то посереди равнины.   Там на  рейдах стоят  океанские корабли, на которых можно отправиться в кругосветное  плаванье.

        Помню, еще в школе я узнал из газеты «Правда» о «закрытом» городе Сан-Диего. С той секунды меня непреодолимо стало тянуть на юго-запад Америки, поближе к Сан-Диего -  в закрытый для советских журналистов американский город. Осуществить мечту удалось только через 30 лет.

         Я уезжал из Лас-Вегаса с больной головой, но и с надеждой на новые впечатления в Сан-Диего. И только теперь, оказавшись в холодной, грязной Москве, я смог оценить насколько был счастлив.

ПАРК «БЕЛЫЕ ПЕСКИ».

          После Томбстоуна  следующую остановку наметили сделать в Национальном парке «Белые пески».Добродушный охранник поднял шлагбаум, проверив  билеты ( кажется 1.5 доллара), и мы въехали в заповедник.

По узкому шоссе через равнину мы устремились к былым дюнам. Среди них была организована парковка, где немного численные туристы оставляли свои автомобили.  Жаркое солнце и песок настолько белый, что стало больно глазам,   ощущение как на Монблане.

Рядом стояли указатели  пешеходной тропы с  гидом. Я поднялся на одну из дюны и увидел где-то, в дали красноватые горы.  Эти несколько десятков белых дюн были словно островок в серой выжженной степи.

В ответ на попытки Советского Союза  расположить на Кубе ракеты  здесь, в районе  заповедника Белые пески,  был построен  полигон для испытаний ракет  земля-воздух.  

Тех временах в городе напоминает  музей космической и ракетной техники.  Довольно скучный музей. Целый час ходили по его безлюдным залам, увешанным фотографиями астронавтов, уставленным разными сложными приборами и устройствами.
     Согласно составленному в Москве плану, я хотел побывать на месте первого ядреного взрыва в пустыне неподалеку от города Лос- Аламос. От высочайшей температуры  песок в эпицентре взрыва в радиусе 100 метроврасплавился и превратился  остекленевшее блюдце. Услышав о моих намереньях, второй пилот заявил, что не поедет в зону повышенной радиации ни под какими предлогом. Аргументы, что со времени взрыва прошло более 60 лет и что допуску экскурсантов свидетельствует, что место безопасно, не подействовали.

         Отказываться от своих планов мне не хотелось, поскольку в городеАльмогордо хотел еще посетить и музей, посвященный первому ядерному взрыву на планете, где, наверняка можно было бы получить дополнительную информацию о разработке и испытании  сверх оружия. Поскольку первый взрыв был произведен 16 июня 1945 года, через два месяца после оккупации Европы американскими войсками. Ими предположительно и были захвачены все имеющиеся у нацистской Германии разработки ядерного оружия. Именно получение этих разработок, практически готовой атомной бомбы, и позволило американцам  успешно закончить свои долгие  исследования.

         Разумеется, получить прямые доказательства своих догадок в музее я не надеялся, там проиллюстрирована официальная история происхождения атомной бомбы, но интересна и полезна была бы и косвенная информация. И даже отвлекаясь от вопроса - кто первый сконструировал бомбу?  Для меня все равно было интересно побывать именно в том месте, где научно-техническая мысль человечества совершила  прорыв в будущее.

      Впрочем до Альмогордо  было еще несколько тысяч километров. И поэтому спорить со своим вторым пилотом  я не стал.

       Может быть напрасно  я пытаюсь в  путешествиях сделать небольшие открытия, увидеть то, о чем когда-то прочитал, сколько ведь  было   написано об атомной бомбе, снято фильмов и хроник, а вот кто побывал на том месте. где она впервые была испытана?

         Второй пилот с сочувствием соглашался с такой аргументаций.  На его взгляд было бы интереснее  искать приключения, путешествуя по пустыням и городам, без четкого плана. Это как бы плыть по течению, бросив весла, и радоваться  красивым берегам.  И воспринимать  дорогу в неизвестность как  еще одно развлечение.

На быстро потемневшем  восточном горизонте показались огни LasCruces. В этом городке мы сняли отель с бассейном. Я плавал, наверное, полчаса, радуясь американскому комфорту и  приверженности здоровому образу жизни.

Вечером было жарко и душно, выпили по стакану свежевыжатого сока, удивительно экспрессивно говорил молодой человек в павильоне соки-воды  рассказывая о целебных свойствах соков. Я ничего не понял) в его речи было столько жара и пыла словно мы находились в бродвейском театре.

Не в силах выдержать очередной приступ жалоб, капризов, сибаритского занудства Игоря, когда он решил принять душ, что сопровождалось неоднократными просьбами-требованиями не открывать окно, не открывать дверь, чтобы не дай бог его не просквозило, я пошел в бассейн.

       ПО ПУТИ К МЕКСИКАНСКОЙ ГРАНИЦЕ.

       Уже вечером  на хайвэе № 180  по пути из Карлсбадских пещер в Эль-Пасо мы остановились в голой степи где-то на границе штатов Нью-Мексико и Техаса. Решили покурить под звездным небом. Между тем становилось прохладно, сгущались сумерки,  а нам еще предстояло проехать 80 миль. Нужно было добраться до города Эль-Пасо, где проходит мексиканская граница. Ее на следующий день мы и собирались пересечь.   

    И вот как получается, что если курить сигареты на техасской границе в степи под ночным небом невольно вспоминаются былые времена, и задумываешься о прожитом. Ведь тогда 25 лет назад и вообразить  было невозможно, что мы заедем в такую даль, в Техасские степи и будем стоять под звездами и мечтать. Ведь тогда,  в это же самое время только  где-нибудь в Москве в кафе «Подъезд 777 » мы пили кавказский портвейн и мечтали уехать далеко-далеко – в Новую Зеландию, в Канаду, в Южную Африку. Об Америке почему-то даже и не задумывались, настолько она в те глухие годы была для нас недосягаема и далека.. Даже в самой смелой, дикой фантазии не могла привидится эта бескрайняя техасская степь, кусты и колючки,  пустая дорога и звездное небо. Удивительные перемены преподносит жизнь, если только стараться в этой жизни что-то изменить.

         Прошло совсем немного времени, как солнце скрылось за горизонтом, стремительно холодало. По дороге прошумели два трака. И опять тишина и звезды.  Я вспомнил, как было в Москве в самом конце 80-х, когда благодаря горбачевской перестройке железный занавес начал давать трещины и у многих появилась надежда уехать из Советского Союза. Уезжать нужно было поспешно, не раздумывая, потому что ходили слухи, что гласность объявили именно за тем, чтобы узнать, кто о чем действительно думает, и что после этого границу вновь забетонируют и начнутся суровые времена.

       И вот в те напряженные времена, мы встретившись, как обычно возле памятника Грибоедову возле Кировской и пошли на Покровку выпить пива. Потом купили несколько бутылок красного вина и и купив вина   заспорили в ходе распития, где же нам встретиться после того, что уедем из Союза. ( мобильники, интернет – были вещами из сказок советских фантастов)  Предлагались различные варианты – Вена, Нью-Йорк, Амстердам – и наконец мы пришли к согласию, что лучшим местом будет Главный почтамт города Хьюстона. Встретимся 31 декабря прямо в центре  зала в 12 дня – и мы ударили по рукам и чокнулись стаканами.

         Тогда в обычной квартире центре советской Москвы мысль, как мы доберемся до Хьюстона,  даже не возникала, поскольку главной проблемой было пересечь границу. И мы откупорили следующую бутылку.  Лишь бы уехать, убраться из этой страны, лишь бы получить возможность передвигаться по всему свету…

MESCALEROAPACHE

 Мы поднимались по лесной горной дороге на плато, где и находится резервация.  Название это напомнило книги  Кастанеды, ведь слово мескаль, пишется точно так же, как название кактуса , из которого добывается знаменитый галлюциноген мескалин.

Резервация индейцев находилась на невысоком плато, поросшим  хвойным лесом. Поднявшись, мы переместились из одного климатического пояса в другой.  Стало прохладнее, а в тени деревьев по обочинам виднелся снег.  На опушке стояла деревянная церковь без архитектурных излишеств. Перед ней на краю обрыва, был врыт высокий крест. Вокруг ни души, никаких признаков  человека, да и церковь оказалась запертой.  Мы поехали дальше и  по мере продвижения по шоссе вглубь леса заметили  одинокие домики, отчасти похожие на сараи. Возле некоторых  бегали дети,  сушилось белье, заметны были следы вялой хозяйственной деятельности.  

     А ведь когда-то апачи были воинственным племенем. Сначала они охотились на диких буйволов, а когда появились испанцы  и начали разводить домашний скот –  начали «охотится» за коровами. Им невдомек было, что земля, которую они называли «замлей предков» уже имеет другого владельца – фермера-животновода.     

      После испанцев в 19 веке они вели войну с колонистами. И повторили  судьбу всех остальных племен, не выдержав натиска белых переселенцев. Индейцы продолжали свои грабительские набеги на идущие по дорогам транспорты. Только привлечение регулярной армии на защиту  позволило переселенцам спокойно заниматься освоением земель. В  1873 году президент Улисс Гранд (банкнота в 50 долларов)  подписал  указ о создании резервации, где  разбойникам и предписывалось находиться.

Индейская деревня. Вигвамы остались в прошлом.

КАРЛСБАДСКИЕ ПЕЩЕРЫ

            Быть может, настоящие знатоки пещер не разделят моих восторгов, но Карлсбадские пещеры произвели на меня большое  впечатление. И своими размерами, и многообразием сталактитов и сталагмитов, и организацией экскурсий. Там все сделано так, чтобы люди гуляли под землей, словно в лондонском парке. Размеры пещер настолько велики, что туда можно поместить несколько межконтинентальных авиалайнеров. По ним можно идти несколько километров, спускаясь из одного зала в другой. Продуманная подсветка делает такое путешествие увлекательным знакомством с чудесами известковых образований. Заблудиться невозможно, поскольку вдоль асфальтовых дорожек установлены указатели, информирующие, где выход, а где продолжение маршрута.

      Экскурсию вели не просто гиды, а прямо артисты. Я подумал, что молодой человек, наверно, готовится стать голливудской звездой мюзиклов, а пока подрабатывает гидом в пещерах, настолько выразительно он сначала спел, этому поспособствовала пещерная акустика, а потом рассказал историю открытия и освоения пещер.                  

      Спустившись в королевский зал, наш гид выключил свой фонарь, и мы погрузились в кромешную тьму. Жутко. Вот так было в пещерах, пока из них не сделали увлекательный аттракцион.

     Чтобы передать красоты пещер на фотографии, необходима специальная аппаратура. Среди туристов были  увлекающиеся такими съемками, но я не из их числа. И просмотрев свои фотографии из пещер, я заключил, что выставив их на всеобщее обозрение, я вызову только отвращение, поскольку  удивительные  и неповторимые в реальности каменные образования  выглядят у меня словно какие-то свисающие  сопли, непонятные экскременты,  противная  студенистая грязь.  Впрочем,  и любые другие снимки пещер можно рассмотреть под этим углом. Поэтому в пещерах лучше всего просто побывать. И воочию полюбоваться чудесами природы. 
           Прибыв в Эль Пасо поздно вечером, мы практически сразу нашли "Мотель 8" и сняли номер. Наши попытки получить у администратора комнату, где бы открывались окна, так и не увенчались успехом. Рамы были забиты наглухо стомиллиметровыми гвоздями, видимо ради экономии электроэнергии, которая тратится  или на охлаждение, или на обогрев помещений. Так что пришлось спать в атмосфере кондиционера.
         На следующий день мы направились на поиски границы с Мексикой.  Она проходит по реке Рио Гранде, которая на самом деле оказалась пыльным сухим оврагом, загороженным с обеих сторон рядами колючей проволоки, бетонными полосами отчуждения, пустыми дорогами, которым периодически проезжали полицейские и пограничные автомобили с вооруженными людьми в касках. На другой стороне серел мексиканский город Жуан.

     Переходить это столь строго охраняемую границу не стали. Но исключительно из сомнений по поводу честности мексиканских полицейских, поскольку у них могло возникнуть желание не выпускать нас обратно в Штаты за  просто так. Известно, что мексиканские полицейские и пограничники не менее коррумпированы, чем российские. А денег, чтобы расплачиваться с ними, у нас было не так много. Во всяком случае,  даже на взвод или отделения  полицейских в приграничных районах не хватило бы.

Мы вернулись обратно в Техас. По дороге мы остановились случайно,  для короткого технического привала, в степи возле забытого на обочине одной из  дорог старого грузовичка. Почти превратившаяся в металлолом машина  наблюдает, как стремительно несутся его молодые красивые собратья.   А вокруг желтая от  палящего солнца трава, а возле кустов виднеются колючки. Они растут в Техасе везде, словно лопухи в средней полосе России. В поле уходила проселочная дорога.  Чувство, что ты находишься бесконечно далеко от России. Она осталась в другом мире, словно на другой планете.  И  здесь даже не знают, о существовании такой страны.

С трудом почти в 10 часов мы выехали из  мотеля № 6 в городе Пакосе  (Pecos), затерянном в техасских степях городке. И поехали по бескрайним полям  с качающимися нефтяными насосами.  Мы встали на дорогу  № 20, миновали город Одесса (Odessa), кроме названия ничего общего не  имеющий с черноморским портом. Через  несколько часов неторопливой езды с остановками, перекурами, завтраками и  даже посещением местного парка до Далласа  нам оставалось   каких-нибудь 90 миль.

     Палящее техасское солнце клонилось к закату, когда мы повернули на север в направлении города Амарилло. Даллас так и остался для меня  в тумане неизвестности, как и остается невскрытым преступление века для всего человечества 

ПО НАПРАВЛЕНИЮ К САНТА ФЕ. ( в переводе Святая Вера).

Это было на трассе от города  Альбукерке до Санта Фе возле индейского казино. Это случилось еще до окончательной ссоры с моим американским пилотом. До Санта Фе оставалось немногим более 20 миль, уже сгустились сумерки, а мы еще не ужинали. И тут мы увидели огромное индейское казино, стоявшее в трехстах метрах от дороги. Это было идеальное  место для ужина уставших путников.

Пройдя сквозь ряды игровых автоматов, за которыми можно было заметить несколько скучающих престарелых индеанок, увлеченно нажимающих кнопки. Наверно они спускают здесь свои социальные пособия, которые выплачивает им правительство.

Из казино мы вышли сытые и счастливые на воздух и направились к автомобилю. Только сев за руль и тронувшись, я заметил, что машину сильно ведет влево. Так и есть. Переднее колесо предательски гадко спустило. Видимо мы прокололи его еще в Санта Фе, когда съехали с асфальта на обочину. На дороге образовалась небольшая пробка из-за мелкой аварии, и многие объезжали стоящие автомобили по обочине.

Казалось бы что делать в такой ситуации для любого российского автомобилиста  имеет однозначный ответ. Однако мой американский компаньон безапелляционно заявил, менять колеса он не умеет и не будет. Выходило, что колесо менять – только мне.  От такой наглой демонстрации нежелания работать руками я с трудом сдержался, чтобы не послать его, и заявил, что я в таком случае тоже не буду его менять. Тогда он предложил вызвать техническую помощь, чем меня глубоко удивил. Неужели в Америке вызывают техничку по таким пустякам? Происходящее стало мне даже интересно. Поскольку я представлял, какими словами пошлет нас по телефону диспетчер, узнав, что у нас где-то ночью в пустыне Нью-Мексико спустило колесо. И я еще больше увлекся развитием ситуации, ожидая, чем же это закончится? Несколькими десятками долларов или нас просто пошлют?

       Однако в Америке все не так, как в России. Бросив машину у обочины, мы пошли в ближайший супермаркет вызывать по телефону техпомощь. Самостоятельно это сделать не удалось и пришлось обратиться за помощью к менеджеру торгового зала. На ломаном английском, потрясая и протягивая договор аренды, мы упросили его дозвониться до сервиса.

Американец оказался на редкость терпеливым, доброжелательным и готовым на помощь человеком. По-деловому, сосредоточенно, минут 15 он звонил по спутниковому номеру в центральный офис прокатной конторы, потом выяснил номер ближайшего офиса, потом сервиса, объяснял дорогу…. Мы тупо переминались с ноги на ногу в его кабинете, ждали, даже не надеясь, что он все-таки решит нашу проблему.  

 Техпомощь мы ждали долго. Продрогли на улице, температура опустилась до нуля градусов. Наконец, через полтора часа приехал огромный грузовик-эвакуатор, из кабины вылез и спрыгнул на землю грязный человечек в замасленном комбинезоне и быстро за пять минут, нет, за четыре поменял нам колесо, вытащив запаску из багажника.  Затем объяснил, где в Санта Фе починить колесо, но мы толком ничего не поняли, протягивали ему бумагу, и он записал адрес и номер дороги. Грузовик с ревущим мотором укатил. А мы поехали искать шиномонтаж.

Запаска в этом автомобиле была не полноразмерная, это был так называемый «бублик», ехать на котором можно было не быстрее 55 миль в час. С такой примерно скоростью мы и тащились по ночной гористой местности,  пока не увидели впереди огни  Санта Фе. В темноте проехали нужный поворот к ремонтной мастерской.

 Нужно было найти сервис и отремонтировать колесо, но мой спутник  пришел в состояние  крайнего обострения, у него горели трубы,  горели синим пламенем,  и он  стал требовать, переходя на визг, ехать быстрее в отель.

Может из желания меня достать, он отказался, когда я предложил выпить водки на “rest aria”,  а может, просто больше не хотел ехать дальше, но его поведение окончательно вывело меня из себя.  И я решил, что завтра  уже точно станет последним днем нашего путешествия.

      Теперь стало ясно, что этот день стал последним днем не только путешествия, но и дружбы. Удивительно или нет, общаться почти 30 лет, расстаться, а потом встретится в Америке, чтобы отправиться в путешествие, и закончить его в далеком городе Санта Фе

ДОЛИНА МОНУМЕНТОВ. (MОNUMENT  VALLEY )

 -  это безжизненная, по­росшая полынью равнина, и это также удивительный  природный памятник.
           Стартовав рано утром в городке Window Rock , я весь день ехал сна­чала по лесу, а потом по пустыне - добирался до Долины Монументов. Еще готовясь к поездке, я увидел несколько фотографий этих  уникальных  геологических образований и сразу загорелся идеей -непременно там побывать.

           И вот теперь в этом сосновом лесу я почувствовал, что мне немного скучно без моего американского компаньона, но вспомнив о скандале в номере гостиницы в Санта Фе, я облегченно вздохнул. Лучше уж застрять в лесу с пробитым колесом, чем слушать пьяный бред и угрозы.

         Приближаясь к Долине Монументов, я видел  на фоне гаснущего дня каменные тумбы и столбы, напоминающие  разрушенные языческие храмы. На въезде в парк, на самом краю долины стояла фанерная будка. Я услышал тихую и грустную-грустную мелодию. Это индеец играл на ду­дочке. В местном сувенирном магазине тоже звучала такая же мелодия. Да и вообще по  всему штату, на всех территориях, где живут индейцы Навахо, звучит эта мелодия. И если даже ты находишься в открытом поле или на дней каньона  кажется , что в ветре, и шуме воды, и шелесте листьев и травы звучит этот унылый протяжный мотив.    

            Дорога по голой темно-оранжевой степи закончилась. И,  остановившись на высоком утесе, там предусмотрительными  американцами  заасфальтированная площадка, откуда открывался велико­лепный вид на безжизненную, поросшую полынью равнину. Я на краю пропасти  и смотрел, как величественно выглядят каменные природные изваяния  в лучах заходящего солнца. Так они  воспринимались с особен­ной яркостью и полнотой. Это было идеальное время для фотосъемки. Возле меня возились со штативами японские фотографы. Торопливо, пока солнце не скрылось за хребтами, они выбирали ракурсы и меняли объек­тивы на своих камерах.
       Высота гигантских скал-останцев, сложенных красными, коричне­выми и желтыми песчаниками, достигает трехсот метров. Первые белые люди появились в долине. еще в XIX.   Впрочем, в те годы немногим смельчакам удавалось пробраться в этот негостеприимный пустынный край, к тому же населенный воинственными индейцами Навахо.  Лишь после 1870 года, когда войны с индейцами закончились, началось массовое посещение Долины Монументов.

        Индеец, игравший на дудочке, продавал билеты на экскурсию по до­лине. Вниз, в долину можно было спуститься самостоятельно или на автопоезде, а потом ездить весь день по просторам красной рав­нины,  выбирая извилистые грунтовые дороги  и любуясь

фантастическими ска­лами прямо из салона автомобиля. Наверно, можно было и забраться на одну из них.
         По сей день в долине живут в примитивных хибарах несколько индейцев. Они не приняли европейскую цивилизацию, остались верны своему дикому укладу жизни. И в этом заключается для них свобода. 

    Дорога в долину Монументов.

ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ КАНЬОНОВ.

По пути к долине Монументов я побывал еще в одном красивейшем месте - Каньоне Челли (Canyon Chelly). В переводе означает «прохлад­ный». На машине можно проехать практически вдоль всех извилистых,  обрывистых краев каньона.  Внизу на глубине 700 метровтечет река, вокруг нее пастбища и распаханные поля. По утверждению  исследователей, индейцы там жили еще 600 лет назад. С тех времен сохранились остатки их жилищ. Но чтобы увидеть результаты археологических рас­копок, нужно спуститься вниз.  
       Только стоя на  краю каньона Челли, можно ощутить масштабы этого природного памятника. А рядом, впрочем повсюду в туристических местах  Аризоны и Нью-Мексико,  индейцы торгуют бижутерией, они называют эти изделия ювелирными украшениями. Ассортимент везде одинаковый, и производятся эти бусы и кольца, видимо, на одной фабрике. Примерно за такие же безделушки они и продали 300 лет назад свою землю белым колонизаторам. Поэтому, наверно, у торговцев такие грустные лица. 
         Свернув с дороги на пути к Гранд каньону из города Камерон, там, в индейском мотеле мы останавливались на ночлег,  встречается река Малая Колорадо (Littlt Colorado), на ней расположен Малый Гранд каньон.

А что представляет собой Гранд каньон? Не знаю. Это можно попытаться описать, но только побывавший там сможет оценить ваше описание. Зрелище с обрыва потрясающее.

После долой езды по  бесплодной голой степи с редкими кустами и колючками, невысокими ярко-красными горами на горизонте,  оказываешься в зеленом  рукотворном оазисе.  Рядом туристический центр, парковки, туалеты, а где же Каньон?

 Открытие каньона потрясает. Сначала идешь по ровной асфальтированной дорожке,  и ничто не предвещает грандиозного разлома. За пять метров до его края еще не подозреваешь, какая фантастическая картина сейчас тебе откроется. Чтобы почувствовать красоту и величие этого природного памятника нужно постоять над обрывом. Никакие фотографии не передают ощущения простора, многообразия красок, нависающих над пропастью камней, и уходящих на полтора километра вниз уступов. Где-то там, внизу на глубине полутора километров и течет Колорадо, талые воды, которой за пять миллионов лет, и создали это необыкновенное творение. Края каньона в самом широком месте расходятся на 16 километров, длина его - 443. Края каньона состоят из слоев песчаника, известняка и глинистого сланца. Образовались эти отложения 600 миллионов лет назад.

Пока я любовался каньоном, сгустились сумерки. Толпы японских туристов погрузились в автобусы и уехали. Стало тихо и прохладно. А в нескольких шагах чернела пропасть Великого каньона. Меня охватила необъяснимая тревога, что я дошел до последней черты – дальше кончается земля, а с нею и жизнь. Позади была бесконечная выжженная солнцем аризонская пустыня, сотни километров дорог – и все обрывалось здесь, этой черной пропастью.

       После Гранд Каньона я, проехав около 400 километров, остановился на ночлег в городе Кингман (Kingman.Arizona). Он находится на дороге, ведущей с востока на запад, где-то рядом проходит и легендарная историческая дорога № 66. Сколько бы о ней ни рассказывали, ни снимали в кино,  она не произвела на меня  никакого впечатления. Я бы никогда и не нашел это шоссе, если бы не многочисленные  информационные таблички по обочинам.

     Выбор мотелей в небольшом городке  Кингмане широчайший - любого уровня комфорта и цены. И во всех достаточно свободных мест. Однако мой выбор оказался не самым лучшим, поскольку я остановился в «Мотель 6» неподалеку от железной дороги. И утром был разбужен тревожными продолжительными гудками ( по правилам поезд проходящий по городу должен постоянно давать продолжительные гудки) . Слава Богу, что поездов было мало. Выйдя из номера, я увидел подходящий состав и принялся считать вагоны. Получилось – 150 вагонов. Тянули этот сверхтяжелый состав три локомотива. 

Прокатившись по городу на машине, я остановился напротив здания суда. Отношение американцев к правосудию иллюстрируют в определенной степени те здания, в которых вершится справедливость. Неоднократно замечал, что в любом даже самом маленьком городке одно из лучших зданий отдается Фемиде.

ПЛОТИНА ГУВЕРА.

Убедиться в том, что формулировка «Социализм это советская власть плюс электрификация всей страны» возможно и правильна, мне удалось, только побывав в Неваде, на платине Гувера. Названа именем инженера ее спроектировавшего.

Где-то там, далеко, в глубине Сибирских руд стоят Красноярская и Саяно-Шушенская ГЭС, когда туда доберешься? Да и допустят ли  до внутренних помещений местные власти, пораженные психозом террористической угрозы? А здесь в Америке – пожалуйста, можете бродить по стратегическому объекту сколько угодно.

Правда на обзорной площадке, откуда открывается вид на плотину и водохранилище, на мост, строящийся над пропастью, туда вышла наша группа, я заметил одиноко стоящего молодого человека и скучно взирающего на технический пейзаж.  Я попросил его сфотографировать меня на фоне водохранилища, и он охотно, улыбаясь, сделал снимок, словно специально для этого и был кем-то поставлен. И когда наша группа  ушла с площадки, он остался  – он вел наблюдение.

В ходе экскурсии спустился в машинный зал, после которого нас опустили в лифте в самую глубокую точку в чреве плотины, где нам показали каналы, заключенные в трубы, по которым вода и направляется к турбинам.

Решение построить такую платину в пустыне возникло во время депрессии 30 годов. Тогда эта ударная капиталистическая стройка была возможностью для сотен тысяч людей заработать, чтобы выжить, теперь от вырабатываемой электроэнергии горит свет в пяти штатах.

 НОВЫЕ РОМАНТИКИ. САН-ДИЕГО

  Стемнело.  Добраться до Сан-Диего за один день не удалось.  Я свернул с трассы, лишь увидел мелькнувшую вывеску “Holiday Inn” . Меня ждал уютный комфортабельный номер, широкая кровать с шестью  подушками и огромный телевизор, который я впрочем, не включал.  Набрав номер Валентины, услышал долгие гудки. Она не могла не слышать – она не снимала трубку. Неужели она занята или решила не встречаться со мной?  Я ведь человек из прошлой жизни

Я лежал на просторной кровати  мотеля, смотрел в потолок,  включил без звука  ТВ, транслировали бейсбольный матч, в котором я ничего не понимал, и продолжал размышлять «Но вот ты в Америке. Получил, что хотел. А жизнь продолжается. И нужно жить, работать, стремиться к счастью…»

Утром я продолжили движение по федеральной дороге № 5, и по мере приближения к  Сан-Диего, я понял, почему советских шпионов, скрывающихся под личиной журналистов, не пускали в этот город. Я ехал вдоль океана и видел, что практически  все побережье от Сан-Хосе Капистрано до Лахойи блокировано военным частями, ракетными установками, казармами и другими специальными сооружениями. Везде по обочинам шоссе вдоль побережья мелькали строгие плакатики « вход воспрещен» и стояли суровые люди в камуфляже.

           Подъезжая к Сан-Диего, попадаешь в пригород – Лахойю. Место прекрасное. Облюбовано богатыми американцами. А может потому и прекрасное, что зажиточная публика содержит улицы, дома, парки  в чистоте и порядке.  По улицам расположились дорогие виллы, захватывающий вид на океан открывается с живописного утеса.

  Пересекая  Лахойю по дороге  № 5 я увидел, показалось с первого взгляда, готический собор, он неестественно белый и без крестов на шпилях. Это здание церкви Мормонов. Во внутрь храма могут пройти только прихожане. Так что съезжать с трассы и возвращаться к церкви не стоит – только потеряешь время.   

И вот наконец, поплутав немного по Лахойе я заметил на обочине  табличку «Туристический центр Сан-Диего», сразу свернул с фривея. Пожилые женщины из туристического центра, не признали во мне россиянина и не сказали, что первым дело нужно побывать на советской подводной лодке. Она была захвачена американцами в 60-х годах, когда группа советских военных решила перейти на запад. И теперь в лодке устроен  музей Холодной войны.

Вместо лодки я отправился на авианосец “Midway”. Не побывать на корабле, с палуб которого поднимались самолеты, чтобы бомбить вьетнамских повстанцев, было невозможно.
    Спущенный на воду в 1946 году авианосец Мидуэй был на вооружении американских военно-морских сил до 1992 года. После нескольких модернизаций корабль оставался одним из самых современных. Но в конце-концов его все-таки пришлось поставить на якорь. С 2004 года он открыт для туристов.   

За 17 долларов вместе с входным билетом мне повесили на шею специальный приборчик – аудиогид, который «говорил», к сожалению, только по-испански, по-японски и по-английски. ( Видимо ни французы, ни немцы, ни русские сюда не добираются.)

    На взлетной палубе корабля открыта экспозиция из самолетов американских ВВС 60-80-х годов. На этих машинах летчики сражались с советскими МиГами. На авианосце побывало уже более 3 миллионов экскурсантов. Гидами работают бывшие военные моряки и летчики.

     На палубе установлено несколько мониторов. В режиме нон-стоп идет фильм с хард-роковым саунд-треком  о слаженной работе корабельных служб, которые делятся на несколько команд. Каждая отвечает за отдельный этап работы авианосца. Так одни готовят вооружение, другие следят за заправкой, третьи за подъемом самолета с внутренней палубы на взлетную, следующие за подготовкой к старту, пятые снимают тормоза, когда двигатель наберет обороты. Наконец реактивная машина срывается с палубы и взмывает над океаном в небо. 

      Чтобы истребитель успешно вернулся на корабль, этот процесс также обеспечивают несколько палубных команд. От слаженности их действий зависит боеспособность корабля.

С авианосца открывается  красивый вид на город и огромный изогнутый, словно динозавр мост. С океана дул слабый ветер, мимо проплывали белых корабли. Я стоял среди американских самолетов, на палубе военного корабля когда-то участвовавшего в боевых действиях и думал, что каждый вылет, каждая выпущенная пилотами пуля и каждая сброшенная ими бомба  немного, но приближала конец советской власти, а с ней восстановление демократии и открытие границ. И  эта весьма условная причастность  вдохновляла.    

         На следующий день я совершил прогулку по заливу на кораблике, побывал на острове. Когда я сидел в открытом кафе, над головой с ревом проносились идущие на посадку реактивные самолеты. Еще побывал в мексиканской деревне и музее, посвященным первым переселенцам, потом пообедал в  мексиканском ресторане с экзотическими напитками. Там забыл фотоаппарат, вспомнил только через три часа, и когда вернулся работники мне с радостью его возвратили. 

      Остановился в отеле КРОУН ПЛАЗА. Все в нем было замечательно, кроме ресторана. Как обычно на огромном телеэкране транслировали матч по американскому футболу, компания из трех парней и трех девушек потягивали коктейли и шумно беседовали. Мне принесли какой-то огромный и холодный сэндвич с маленькой бутылочкой японской рисовой водки саке. Даже затрудняюсь сказать, который из этих двух предметов хуже. Саке похожа на разбавленный теплой водой из-под крана тройной одеколон. Ну, а сэндвич на ужин – в 4-х звездочном отеле - это просто всех святых выносите. А, вспомнил, дали еще чипсы. Совершенно мерзкие чипсы.

      Номер предоставили роскошный. Однако после «Белладжио» меня это не вдохновило. На постели было 8 подушек, шкаф из белого дерева (карельская береза, наверное)Кругом цветы, тропическая зелень. Идешь по галерее к номеру. Тишина, только шум падающей и журчащей воды доносится, кажется отовсюду. Дизайнеры устроили искусственные водопады и ручейки. Внизу озерко. В нем плавает крокодил из папье-маше. А рядом покачивается индейская пирога. И никого. Ни души. Убьют – никто не заметит.

ПАРК АТТРАКЦИОНОВ – КИНОСТДИЯ «ЮНИВЕРСЛ».

      До Лос-Анджелеса оставалось немногим более 100 миль, мне казалось, что я доеду быстро и успею на киностудию «Юниверсл» еще к полудню. Однако я поплатился за свою опрометчивость и в полной мере ощутил насколько огромен по протяженности этот мегаполис.

       Город уже начался, уже  полчаса я стремительно двигался по фривею мимо городских двухэтажных домов, садов, гаражей, заборов, а движение не замедлялось, как обычно в городе, машины ехали с прежней скоростью 110-120 миль в час. Я проехал еще полчаса и забеспокоился, никак нем мог понять, где же центр – где же этот злачный даунтаун (downtown) с развалившимися на тротуарах пьяными бомжами вперемешку с афроамериканцами? Может, уже проскочил? Нет, судя по карте, не проскочил. Продолжая ехать с прежней скоростью еще минут 20, граем глаза увидел, что где-то вдалеке мимо проплывает пучок небоскребов – down town – центр города. Я ехал и ехал по Лос-Анджелесу, город казался нескончаемым. 

         Киностудия меня разочаровала. Она похожа на парк аттракционов, один из которых называются « Парк Юрского периода», другой «Мумия» и так далее по самым кассовым фильмам прошедших лет. Какой-то детский сад с каруселями и лотками с фаст-фудом. А что еще ждать от американского парка развлечений?

 Цена входного билета составляла 67 долларов, но если сопоставить эту цену с тем количеством аттракционов, которые можно посетить, то цена вполне соразмерна, ведь за каждый аттракцион вполне можно было бы брать по 10 долларов. Только кто осилит все аттракционы? Мне удалось побывать в четырех.

      Самое сильное впечатление оставил «Дом ужасов». Почему-то я ожидал, что меня встретят серьезные дяди в костюмах или в джинсах с не менее серьезными девушками тоже в джинсах  и будут рассказывать и показывать,  как снимается голливудское кино. На самом деле мня, ничего не подозревавшего беспечного туриста, начала пугать гробницами, мертвецами, отрезанными головам, какими-то демонами, вурдалаками и разного рода «крюгерами». Мне стало очень не по себе, когда в темной комнате завешанной тряпками и паутиной на меня бросился некто в белом одеянье изображавший смерть. От испуга я закрылся от него руками и брослся вон, что только подзадорило артиста, который с дикими криками устремился за мной. Эта сцена вызвала приступ безудержного хохота у местного американского мальчишки, идущего за мной следом.

        Другим аттракционом был, как бы я назвал его, ультрасовременный кинотеатр. На экране демонстрировали обычный мультфильм по сюжету и героям чем-то напоминающий современный российский мультфильм по мотивам сказки о богатыре-лежебоке. Помимо стробоскопического изображения и стереофонического звучания, кресла в зале тряслись, качались, дрожали. Думаю, что они «умеют» делать и другие движения. Когда герой фильма ехал на телеге по проселочной дороге, они тряслись, когда телега подскакивала на больших камнях, они подпрыгивали, когда дорога уходила в лес чрез заросли кустов и ветви деревьев смыкались за спиной героя, зрителям по области шеи и затылка тоже что-то повеяло и прошелестело. Если на экране пошел дождь, то и в лицо брызнуло водой. Если горел огонь, то теплым воздухом. Нужно отметить, что все эффекты были сделаны максимально натурально и производились строго в соответствии с меняющимся на экране действием. Так что иллюзия, что ты находишься среди героев фильма, как бы присутствуешь в той обстановке, достигалась почти полная.        

         Киностудия закрылась точно по расписанию. Едва-едва я успел перекусить в кафе, получив от души, по-настоящему, по-американски полную тарелку картофеля френч-фрайс и колету щедро залитую кетчупом. «Лучше бы на киностудии украинскую корчму открыли», подумал я.    У входа мне повстречались богато одетые господа и дамы, идущие, вероятно, на прием по случаю очередного просмотра нового кинофильма. «Жируют, буржуи» - по-марксистки оценил я.

На паркинге «дом ужасов» продолжался. Более часа я искал свою машину. Неужели я нарушил в спешке какие-то правила и мой автомобиль в наказание эвакуировали? Вариант угона я даже не рассматривал, поскольку машина, на мой взгляд, никак не могла войти в разряд угоняемых.

Я ходил и ходил по огромному многоэтажному гаражу, совершенно безлюдному, даже спросить было не у кого, и становилось  как-то жутко в этом пространстве, заставленном разными дорогими и не очень машинами. Неожиданно приехала компания пьяных мексиканских молодых людей. Они вели себя шумно и развязно, в открытую пили пиво из бутылок, затем начали мочиться на пол. Странные люди, ведь здесь столько чистых туалетов! Им бы в Россию, там бы они бы четко вписались в местный менталитет.

 После киностудии я долго ехал по какой-то бесконечной и широкой улице, не понимая, куда направляюсь: к центру города или наоборот. Ехал как «беспечный ездок», совсем не беспокоясь о том, что заблужусь,   или что меня ограбят, или я попаду в полицию по подозрению в воровстве. По конец моего путешествия у меня появилась уверенность, что все непременно закончится благополучно.  

Так и получилось. Я увидел вывеску  «hotel Comfort Inn», на ресепшене спросил « А далеко ли до Санта-Моники?» и девушка мне ответила, что минут 40 на машине, но если будет легкий трафик». Невозможно передать глубину моего сарказма по поводу легкого трафика в Лос-Анджелесе.  Никогда им, знающим о Москве понаслышке,  не понять, что в действительности «легкий» трафик.   

 Перспектива поиска отеля в Санта-Монике меня совсем не вдохновляла, на сегодня достаточно поездок

        По коридору в отеле ходили какие-то цветные, задрипанного вида афроамериканцы. Из окна открывался вид на крыши соседних сараев. От мыслей, что можно сменить в билете дату вылета и еще остаться в Калифорнии еще на несколько дней, мне стало еще тоскливее. Нет, уж лучше я водочки выпью и чемодан соберу. Я достал огромную синюю бутыль с остатками водки и налил в пластиковый стаканчик. И помянул Игоря, ушедшего из моей жизни в этой поездке навсегда. 

         Последний день я решил воплотить в жизнь свою вечную мечту – купить настоящие американские джинсы. Выяснив у администратора отеля, где находился ближайший торговый центр, я выехал на его поиски. Ассортимент в огромном моле Mery’s, оказался бледнее обычной рыночной палатки на обычном московском рынке. Ну а цены? Цены почти такими же. А как же американские   джинсы? Так они были исключительно китайского и мексиканского производства.

  Из магазина я поехал в парк «Центр Гретти», однако неудачно, поскольку был понедельник, и центр был закрыт. Это мне красноречиво объяснил чернокожий охранник у ворот немного похожий на главного героя известного кинофильма «Побег из Шаушенка»

       Закончил я свое путешествие на берегу океана в Санта-Монике.

       Дул сильный ветер. Я шел по набережной и заметил на парковке потрепанный временем фургончик. Путешествуют американцы не только  на дорогих RV, но и на скромных "автокухнях", нагруженных и обвешанных тюками нехитрого дорожного скарба. Едут, наверно, через всю страну, чтобы  остановиться перед безбрежным океаном и сидеть на лавке, установленной на крыше фургона, пить вино, курить траву и встречать закаты.
       После отлива песчаный пляж Санта Моники увеличился  в два раза. В ноябре не  тянет купаться. Ветер и небо в облаках. Хотя любителям виндсерфинга этого только и надо. Перед возвращением  я бы тоже непременно искупался в океане, но  мне нужно было спешить на самолет.  Печально, что путешествие заканчивается в таком красивом месте. Стоять бы и стоять на берегу, всматриваясь в бесконечную даль...