Глаз тайфуна

                                                          Глаз тайфуна

Когда я показываю фотографии из нашего путешествии по Курильскому острову Итуруп, больше всего знакомых восхищает, что мы ели красную икру ложками. Но это неправда. Мы ели ее кастрюлями. Без хлеба. Потому что галеты к тому времени уже кончились. Посыпали ей кашу. И даже недоедали и оставляли на утро. Но увы! Это было далеко не самое интересное в нашем маршруте по самому краю России.

                                                          Приехать туда

9 часов на самолете и пара дней на пароходе. Ровно столько добираться до Курил. Если, конечно, не придет из Японии тайфун и в Охотском море не будет штормов. Тогда надо будет ждать у моря погоды днями, а может и неделями, и отпускное время и деньги будут выброшены на ветер мощностью 30-40 метров в секунду. Видимо поэтому редких путешественников на Курилах, вслед за орланами и каланами, нужно занести в Красную книгу. Но нам везет. Пароход «Игорь Фархутдинов» отдает швартовы и вздыхает словно кит. И мои внутренности на верхней полке раскачиваются ровно в такт этой громадине. Пассажиры поговаривают, что если поднимется волна, то пароход не зайдет на «наш» остров. Но нам везет и мы на Итурупе. И мозг открывает неожиданное : «Да это же курорт ! Курорт!» Охотское море аквамарином выкатывает на светлый пемзовый песок, зеленого цвета холмов не видно за обилием оранжевых лилий, медовый запах цветов оккупировал нос. Где-то там, у Олега за спиной бултыхается в рюкзаке пять большущих горбуш только что пойманных руками. На ужин. - Куда направляемся? - пригрождает нам дорогу джип с вооруженными людьми в камуфлированной форме.- На ветровой перешеек? А Вы разве не слышали, что из тюрьмы сбежали рецидивисты? Весь остров только и говорит об этом, на каждой двери административных домишек ксерокопированные портреты. После этих новостей и медведи не страшны. А за первым ужином все равно будет все как на свидании. Костер на песке, ароматная уха , черные скалы кубиками выложенные извержением, вулкан Чирип, за занавеской из фиолетовых облаков, ласковые языки прибоя желающие облизать наши ботинки. «Замануха», - дает определение Андрей, самый старший из команды.

                                                        Поймать горбушу руками.

Красной рыбой на острове питаются все. Лисы, медведи, чайки и люди. Рыбалкой занимаются даже крысы, вылавливая горбушу с себя величиной. Рыба, обдирая бока, отрывая себе плавники, неистово рвется на нерест. Течение сносит ее снова в море, но она повторяет попытку за попыткой пока не умрет и пока не даст шанса своему потомству . Путешественники, вроде нас привозят на остров удочки и блесны, но увидев как река кипит от горбуши, бросают все снасти и прыгают в одежде в холодную реку. Мужчины пьянеют от азарта, бегают по воде, дубасят воду палками и хватают рыбу руками. С детским восторгом показывают скользких извивающихся горбуш друг другу и отпускают восвояси. Оторвать их от этого занятия невозможно. И неважно, что полчаса назад был обед и пять таких рыбин мы уже съели , и столько же на предыдущей реке уже поймали на ужин. Пока тридцатилетние мальчишки не наиграются – дальнейший путь невозможен. На рыбе здесь завязано все – политика, бизнес, природа. Из-за нее тысячами люди приезжают на остров на заработки, из-за нее бизнес и природа в середине лета замирает в предвкушении, из-за нее белокрылый орлан никак не может взлететь. Он тяжело дышит и подпускает к себе близко. Уже видно как язычок подрагивает в клюве, пара шагов - и мы будем фотографироваться с ним в обнимку. - Наверно, он болен, - шепчет Наталья мне на ухо. - Однозначно. Я даже знаю, как называется эта болезнь, - отвечаю я. Возле лап орлана растерзанная рыба.Красные икринки рассыпались по большому камню. Обычно за ужином мы болеем той же болезнью.

                                                     Помолчать с островитянами.

И все же, главная достопримечательность Курил – это люди. Рыбаки, после минутного знакомства, поили нас чаем с плавленым сыром в дождь, пограничники угощали коровьем молоком, «хозяин реки» подвозил до соседней бухты на моторке, а главный редактор газеты приглашает пожить немного в редакции, чтобы переждать тайфун. Здесь почти каждый- приезжий. Любого можно спросить о его прошлой жизни и прошлой родине. Запросто встретить земляка, откуда бы Вы ни были. Каждый второй расскажет о пережитом землетрясении и любой о сильном тайфуне. И особенно запомнились трое. Вулканолог, охотовед и рыбак жили меж двух вулканов, красавцем Атсонупури и суровым Стокап в хижине из бревен и досок, которых выкинуло море. В том месте, где крупная галька исчезает и пляж становиться черным и песчаным. Здесь валяется скелет кита, обглоданный медведями. Здесь горбуша рядом с привычным рвением заходит на нерест. Здесь в ста метрах в позапрошлом веке жили айны, загадочный и исчезнувший народ Курил. Здесь на черном пляже, если повезет, можно найти крохотные осколки старинного японского фарфора, диковинную раковину или баночку саке. Нам везло. Охотовед Андрей, мускулистый мужчина с блеском в глазах и ножом на поясе, посвящал нас в общественную и интимную жизнь медведей. Валера, потомственный рыбак , разделывал в темноте при свете фонариков рыбу так эффектно , что от виртуозных движений его рук нельзя было оторвать взгляда. Вулканолог Андрей Кораблев, поменявший когда-то Питер на вулканы , с блеском в глазах сравнивая извержения то с беременной женщиной, то с шампанским, рассказывал о труднодоступном вулкане который прячется от людей на севере полуострова. Этот малоизученный вулкан Кудрявый светиться ночью фуморольными газами. Их достигает температура достигает 940 градусов. При таких обстоятельствах, через несколько минут можно ожидать мощного извержения. Но прошло уже 50 лет, а его все нет. Государство мало дает денег науке, и в эту часть острова уже редко заглядывают ученые. А уникум-вулкан не перестает загадывать загадки мирового значения. - Нам хорошо здесь, - говорит Андрей Кораблев. – Между двух вулканов. А нам было грустно покидать это место и этих людей. С каждым час отсрочивали уход. И как назло блестящая нерпа высунулась из моря, и я наивно ждала, что она помашет мне на прощанье ластой как в дельфинарии. И мрачный Стокап повесил веселенькое ожерелье из облаков себе на шею. И мы искренне врали сами себе, что вернемся через год. Или через два. - Передавайте привет мегаполисам! – кричал нам на прощанье Андрей Кораблев.

                                                             Встретиться с медведем.

Медведей на острове больше, чем людей. Островитяне гордятся ими . Здесь чтобы поддержать разговор – рассказывают о них . Ими хвалятся , боятся и любят . - Повезло Вам, - сказал вулканолог Андрей, когда мы увидели косолапого на расстоянии 5-6 метров, хотя мы его эмоций абсолютно не разделили. Он не раз сталкивался с «мишками» нос к носу и всегда с любовью рассказывал о них. Я так за три дня общения и не узнала, почему одну руку он держит в кармане. Оказалось, у него не было кисти. Медведь. И все-таки мы им благодарны. Если б не эти медвежьи тропы, которыми буквально испещрен весь остров – передвижение было бы невозможно. Мы постоянно пользовались ими. Косолапая дорога, шириной во всего один человеческий след, прощупывалась ногами в зарослях низкорослых бамбуках, проходила под мощными ветвями корявой ольхи и вилась по самой кромке обрывов. В последнем случае приходилось одной рукой держаться за высокую траву. Мы восхищались - как рационально прокладывают животные себе путь. И только потом охотовед расскажет нам, что медведи часто срываются со своих обрывистых троп и на прибойной полосе можно встретить скелеты косолапых.

                                                       Искупаться в кипящей реке.

Река кипит. И никакого обмана. Кипят все элементы таблицы Менделеева, которые в ней, по слухам, присутствуют . Она вытекает из двух лазурных до рези в глазах ям. Голубые внутренности этих « озер» просвечивают до дна. Кипяток окаймляет желтая сера и густые клубы пара добавляют «сюра». Страшно красиво. После выхода с маршрута охватывает пресловутая женская страсть к чистоте. Мы с Натальей затеваем стирку. Мы кладем грязные вещи, придавливаем камнями, и бурлящая горячая река становиться на время стиральной машиной. Но на наше удивление она чудесным образом не только стирает, но и перекрашивает вещи. Зеленые штаны приобретают малиновый оттенок, а футболка становиться наоборот зеленоватой. И, конечно, запах... Через сутки при встрече с нами вулканолог втянет воздух в нос и с усмешкой скажет : - Что-то от Вас серой пахнет... К реке кипящей мы спустились с вулкана Баранский, а жители Курильска приезжают сюда на джипах и КАМАЗах из города, за 28 км. Берут водки, икры и отдыхают в естественной бане. Этакий, курильский уикенд. Река Кипящая смешивается с прохладными притоками, образует несколько горячих ванн и вскоре превращается в горячий водопад. - Там только любовью заниматься нельзя. Вредно – смеются местные. Какое там любовью ! Кислые брызги попадают в глаза и больно жгут царапины на руках. Струи срывают купальник. Мы с восторгом измеряем мощность струй и температуру разноуровневых джакузи. А тело между тем от горячей кислой бурлящей воды дуреет и расслабляется.

                                                                 Уехать оттуда.

Мы уже отчаялись попасть в Курильск, в город, который на встречал на Итурупе. Слова водителя когда-то подвозившего нас звенят в мозгу навязчивой песнью комара . «Люди остаются здесь. Прикипают к островам. Попасть сюда легко . А вот выбраться!..» А выбраться на материк хочется всеми правдами и неправдами. Но не получается пока попасть даже в соседний поселок, который за 60 км. Ни за какие деньги. Все Уралы уже помахали нам драными тентами. И я вяло улыбаюсь БТРу. - Куда? – спрашивает военный. - Туда, дальше, по этой дороге. – нам не до капризов. Я второй раз путешествую на БТРе. Первый раз был позавчера. Тот вездеход сшибал моей головой низкие ветки деревьев и два раза на ухабах он чуть не сбросил меня в бамбуки на обочине. Хорошо, что водитель иногда проверял количество своих случайных пассажиров. Теперь мы мчимся по зеркальному пляжу . Ветер свил в моих волосах гнездо, мокрый песок мелкой дробью бьет в лицо . Именно из этого залива под названием Касатка выходили японские авианосцы бомбить Перл-Харбор. А мы волею судеб несемся по нему верхом на БТРе напегонки с чайками. Потом мы скакали верхом на валунах, которыми был гружен КамАЗ , потом атаковали крохотный джип, который чуть не разорвало от нас пятерых с рюкзаками, а, наконец, въехали в город Курильск уютно устроившись в открытом кузове на мягких диванах с леопардовой обивкой.

                                                          Посмотреть в глаза тайфуну.

- Из Японии идет тайфун «Бабочка», - говорит нам водитель джипа.- Ветер более 70 метров в секунду.

- «Мамочка»? «Папочка»? – не слышим мы.

- «Бабочка». Он уже наделал много шума в Японии. Есть жертвы. Тайфун застает нас уже в Курильске. Глаз тайфуна медленно движется у меня над головой. Можно сказать, мы смотрим в глаза друг другу. Тяжелые тучи расступаются на несколько минут, и лучи солнца проникают на землю, резко освещая, то красный домик на берегу, то барашки штормовых волн, то брошенные рыбаками сети. Будто сам господь Бог приноравливается для фотосъемки. Сильный теплый ветер сбивает с ног, пара обломков проносится в воздухе, по пляжу бегает чайка со сломанным крылом и жалобно кричит. Но дети все также продолжали гулять по улицам, и жизнь не замирает.

- Тайфун потерял силу, пока добирался до нашего острова, - сказал один из островитян «Слабый» тайфун закрутил Охотское море в волны и корабли из Сахалина не вышли к островам. Мы вернулись на исходную точку, за 60 км на тот же самый мост, где ловили БТР и чудом улетели самолетом, с аэродрома на Тихоокеанском побережье, построенного в прошлом веке японскими камикадзе.

                                                                     Влюбиться.

Там случилась у меня любовь. Я влюбилась в одного красавца, несмотря на то, что их было десятки на нашем пути. Он падал в небольшого мыска на вулканические плиты, отполированные морем. Сквозь его сверкающие брызги, стучащие дождем о прибойную полосу, был виден вулкан Атсонупури. С фотоаппарата стекали капли, все фильтры запотели. А я все ловила радугу в его струях. Потом попыталась попробовать его на вкус и вся промокла. Муж и друзья в курсе моей тайной страсти к тому водопаду. Они иногда дразнят меня : «Представляешь, он все также течет там. На широте Крыма, на долготе Новой Гвинеи. За 8 тыс.километров. Без тебя.»