|
Париж, октябрь 2009
Заранее предупреждаю – детям, особенно девочкам, беременным женщинам и впечатлительным людям не читать и не смотреть!
Не надо...
В качестве вступления привожу начало моего мистического романа «Гости виртуального полнолуния».
Высокий блондин лет тридцати проснулся и с наслаждением потянул вверх руки. Радостная улыбка блуждала по его симпатичному лицу. Он бодро вскочил на ноги, подошел к окну и потянул за шнур. Тяжелая штора открыла красивый вид на Сену. Эйфелева башня стояла настолько близко, что казалось – протяни руку и до нее можно дотронуться.
Паскаль Клюне (так звали блондина), заложив руки за голову, сделал несколько движений вокруг оси позвоночника. Затем размял ноги, высоко поднимая колени и поясницу, делая наклоны вверх вниз. Быстро приняв душ, он приготовил кофе, с наслаждением выпил его, улыбаясь своим мыслям. Ему некуда было сегодня спешить.
Закончив утренний моцион, Паскаль взял с книжной полки маленький ключ и открыл им сейф. Засунул внутрь руку, достал еще один ключ. С первого взгляда было видно, что его делал мастер-виртуоз.
Француз медленно подошел к стене большой комнаты, где стояли стеллажи с книгами, нагнулся и нажал на незаметный выступ в половице паркета.
Стеллаж нехотя поехал вправо, открывая стену. С первого взгляда на ней трудно было что-то увидеть. Но хозяин уверенным движением вставил ключ в крохотное отверстие, слегка повернул его и надавил на стену.
Тяжелая бронированная дверь, замаскированная под обои – открылась. На ее внутренней стороне были наклеены газеты с кричащими заголовками, главным из которых было слово «Сенсация!»
Блондин сделал два шага вперед, протянул влево руку. В тайной комнате зажегся свет. Паскаль вновь радостно улыбнулся и негромко сказал:
- Здравствуй, моя дорогая! Здравствуй, моя любовь!
Любой здравомыслящий человек, переведя взгляд в глубину тайника, вскричал бы от ужаса.
На красивом резном столе стоял большой закрытый аквариум. Но не рыбки плавали там внутри. За стеклом, из желтоватого раствора на хозяина дома взирала в своей вечности человеческая голова.
Это была женская голова.
Темные волосы на овальном лице, высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, немного пухлые губы выдавали в ней былую красоту. Шея была отрезана у самых ключиц и страшная рана замазана каким-то веществом телесного цвета.
Блондин с вожделением погладил ладонью по стеклу. Потом подвинул стул от стены и присел, не отрывая восхищенного взгляда от аквариума.
- Только я могу любоваться тобой… Только я! Ты одна такая на всем свете! И я один! Теперь мы вместе. Наконец-то вместе! Уже прошло три года, эти олухи вроде бы успокоились. Поняли, что никогда не найдут ни тебя, ни меня! Ты никогда не вернешься в Анатомический музей, где все, кому не лень, пялили на тебя свои тупые глаза. Ты была лучшей при жизни, моя Маргарита! Мой свет восходящей зари! Мое око дня! Ты будешь только моей! Никто не найдет тебя здесь! Сейчас я снова прильну своей плотью к твоим незабываемым губам и рту!
И Паскаль медленно снял с себя спортивные трусы…
В следующую секунду словно невидимой пружиной мужчину подбросило вверх. Он отчетливо услышал шаги за спиной.
Паскаль, побелевший как мел, не успел еще обернуться, как тихий женский голос произнес:
- Ты ошибаешься, мой дорогой поклонник!
Француз в ужасе попятился назад, ноги его обмякли, спина с тупым стуком ударилась о резной стол.
- Ттты… тттыы… - губы его тряслись, как в лихорадке, правая рука с выпяченным указательным пальцем поднималась вверх, но каждый раз бессильно падала на дрожавшие колени.
- Да, это я, дьявол тебя побери! – зловещая улыбка раздвинула губы пришелицы. – И как ты мне надоел, если бы только знал!
Паскаль лихорадочно обернулся на аквариум, не веря своим глазам. Он несколько раз повторил это движение, как будто сверяясь – не ошибся ли в своей фантастической догадке!
- Да, да, это я! – улыбка не сходила с губ гостьи. – Та самая, о которой вопили все газеты на рубеже веков. Вернее, о моей голове, которую ты украл за деньги из Анатомического музея Парижа. И глумился здесь над ней, мерзавец!
- Мата!! Не может быть! Как?? – закричал француз каким-то петушиным дискантом.
Да.
Это была Маргарита Гертруда Целле, та знаменитая танцовщица, куртизанка и секретный агент иностранных разведок.
Мата Хари.
Она стояла, небрежно прислонившись к ребру бронированной двери, где наклеенные хозяином газеты кричали: «Из музея украдена голова шпионки начала прошлого века!», «Таинственный поклонник забальзамированной Хари исчез!», «Полиция не может напасть на след похитителей головы»!
Каждый раз, выходя из своей тайной комнаты Паскаль останавливался, несколько минут читал уже наизусть выученные строчки газет и мстительно улыбался.
А сейчас он готов был отдать все на свете, чтобы та, о которой с вожделением мечтал столько лет – исчезла, испарилась, растворилась в воздухе, а не стояла с выражением приговора в таких знакомых глазах.
- Тты… почему? Зачем? Кккк... как? – губы француза по-прежнему тряслись, но глаза стали принимать осмысленное выражение. – Как ты попала сюда??
- Кто тебе давал право посягать на меня, жалкий извращенец! – голос женщины звучал глухо, словно из могилы. – Лишь потому, что ты правнук того Клюне, что когда-то был моим любовником? Ты даже не представляешь себе, какие муки приняла моя душа, когда ваши лягушатники не похоронили полностью мое тело! Но особенно плохо мне было в последние годы! Из-за тебя, кретин!
- Я… Я всегда любил тебя, моя королева! – воскликнул, приподнимаясь, Паскаль.
- Нет, скотина! Ты удовлетворял свои извращенные желания, только и всего! – голубые глаза брюнетки потемнели. – И ты сейчас расплатишься за это!
Она выпрямилась и шагнула к французу.
Рука блондина скользнула за спину.
В следующее мгновение Клюне выхватил из ящика стола револьвер. С неожиданной ловкостью он метнул свое тело в угол и, выбросив дуло в сторону надвигающейся тени, выстрелил.
Мата Хари застонала.
Пуля попала ей в левое предплечье, кровь голубоватого цвета фонтаном брызнула в разные стороны, словно находилась под огромным давлением внутри ее тела.
Второй выстрел Паскаль делал практически вслепую – его открытый рот и глаза были залиты этой жгучей жидкостью.
Пуля пролетела мимо женской фигуры, попав в бронированную дверь, с визгом срикошетила в бедро хозяина. Но эта рана была легкой. Клюне начал терять сознание от страшной боли внутри – как будто вместо брызнувшей из руки Мата Хари крови в рот ему залили расплавленный свинец…
Ранним утром следующего дня, в Анатомическом музее Парижа случился страшный переполох. Машины «Скорой помощи», воя сиренами, подлетали к входу. Тут же появились вездесущие журналисты с телекамерами и фотоаппаратами. Прорвав слабый кордон из трех охранников музея, папарацци ворвались внутрь.
В зале, где раньше была выставлена голова Мата Хари, царила бессмысленная суматоха.
На полу без чувств лежала женщина - работница музея. Перед пустовавшим три года возвышением-подставкой. Пол был усеян капельками крови, цепочкой тянущимися к выходу. На подставке стояли две человеческие головы, повернутые лицом друг к другу – женская, с черными волосами и мужская, принадлежащая блондину. Во рту мужской головы торчал обрубок, весь в запекшейся крови темно-бордового цвета.
Врач, склонившейся над женщиной, поднес к ее носу пузырек с нашатырным спиртом. Работница музея вздрогнула, приподняла голову и, обведя толпу замерших людей обезумевшими от ужаса глазами, тихо произнесла:
- Это голова того блондина, что так часто приходил сюда несколько лет назад.
- А что он здесь делал? - мгновенно поднес микрофон ко рту женщины дотошный корреспондент.
- Ничего. Стоял часами, улыбался, – ответила работница и снова потеряла сознание.
*****
Эта глава – не стопроцентный плод фантазии.
Дело в том, что на самом деле немецкую шпионку Маргариту Целле казнили 15 октября 1917 года, тело расчленили, и голову передали на хранение в Анатомический музей Парижа. Мата была очень красивой женщиной.
фото из инета
Но в 2000 году в музее внезапно обнаружилось, что голова знаменитой шпионки исчезла… Поиски не дали результатов.
Отсюда и родился сюжет, что вы прочли выше.
Прибыв в Париж, я, конечно, хотел посмотреть на место бывшего хранения столь необычного экспоната. И вот, вооружившись необходимыми данными, прибыл на искомую улицу.
Сначала меня направили по ложному следу. Нет, в принципе так и должно было быть согласно законам жанра. Я прибыл на rue L Ecole, но попал в музей медицины.
В общем – сюда.
Походив по музею, я понял, что попал не по адресу. Подойдя к смотрительнице, объяснил, как мог, что меня интересует. Француженка поняла меня мгновенно, улыбнулась и быстро начирикала на бумажке адрес. К счастью, этот филиал находился на той же улице, только с другой стороны. И назывался он Musee Dupuytren. На L Ecole, 15.
Я для верности уточнил: «Там была голова Мата Хари?».
Женщина ответила: «Да»…
И я пошел. По запутанным лабиринтам, пока не добрался вот до этой двери.
Войдя внутрь, заплатил 3 евро и оказался в большой комнате. Несколько удивленный размером музея, начал осмотр. Там уже находились два парня, аккуратно снимавшие видеокамерой телефона. Дело в том, что на входе мне было категорично сказано: «Фотографировать ни в коем случае нельзя!!»
Но как я мог уйти без фото? Пришлось поработать тайным папарацци. Да, именно в такой жуткой атмосфере французы и могли хранить голову казненной Маргариты! Я не стану приводить здесь самые ужасные экспонаты. А то сам стану плохо спать… И стараюсь на них не смотреть.
Чтобы вы имели представление, о чем я говорю, ставлю несколько фотографий средней тяжести.
Пожалуй, хватит…
Я вышел из музея несколько удрученный и задумчивый. Неужели где-то сейчас хранится вот такой примерно экспонат, забальзамированный в банку с раствором, голова красивой когда-то женщины? Зачем, для чего?
Единственным объяснением, на мой взгляд, является вечный «пунктик» заядлых коллекционеров – «Только у одного меня в мире есть ЭТО!»
Пошел в ресторан, выпил целую бутылку вина.
Полегчало…
Не надо...
В качестве вступления привожу начало моего мистического романа «Гости виртуального полнолуния».
Высокий блондин лет тридцати проснулся и с наслаждением потянул вверх руки. Радостная улыбка блуждала по его симпатичному лицу. Он бодро вскочил на ноги, подошел к окну и потянул за шнур. Тяжелая штора открыла красивый вид на Сену. Эйфелева башня стояла настолько близко, что казалось – протяни руку и до нее можно дотронуться.
Паскаль Клюне (так звали блондина), заложив руки за голову, сделал несколько движений вокруг оси позвоночника. Затем размял ноги, высоко поднимая колени и поясницу, делая наклоны вверх вниз. Быстро приняв душ, он приготовил кофе, с наслаждением выпил его, улыбаясь своим мыслям. Ему некуда было сегодня спешить.
Закончив утренний моцион, Паскаль взял с книжной полки маленький ключ и открыл им сейф. Засунул внутрь руку, достал еще один ключ. С первого взгляда было видно, что его делал мастер-виртуоз.
Француз медленно подошел к стене большой комнаты, где стояли стеллажи с книгами, нагнулся и нажал на незаметный выступ в половице паркета.
Стеллаж нехотя поехал вправо, открывая стену. С первого взгляда на ней трудно было что-то увидеть. Но хозяин уверенным движением вставил ключ в крохотное отверстие, слегка повернул его и надавил на стену.
Тяжелая бронированная дверь, замаскированная под обои – открылась. На ее внутренней стороне были наклеены газеты с кричащими заголовками, главным из которых было слово «Сенсация!»
Блондин сделал два шага вперед, протянул влево руку. В тайной комнате зажегся свет. Паскаль вновь радостно улыбнулся и негромко сказал:
- Здравствуй, моя дорогая! Здравствуй, моя любовь!
Любой здравомыслящий человек, переведя взгляд в глубину тайника, вскричал бы от ужаса.
На красивом резном столе стоял большой закрытый аквариум. Но не рыбки плавали там внутри. За стеклом, из желтоватого раствора на хозяина дома взирала в своей вечности человеческая голова.
Это была женская голова.
Темные волосы на овальном лице, высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, немного пухлые губы выдавали в ней былую красоту. Шея была отрезана у самых ключиц и страшная рана замазана каким-то веществом телесного цвета.
Блондин с вожделением погладил ладонью по стеклу. Потом подвинул стул от стены и присел, не отрывая восхищенного взгляда от аквариума.
- Только я могу любоваться тобой… Только я! Ты одна такая на всем свете! И я один! Теперь мы вместе. Наконец-то вместе! Уже прошло три года, эти олухи вроде бы успокоились. Поняли, что никогда не найдут ни тебя, ни меня! Ты никогда не вернешься в Анатомический музей, где все, кому не лень, пялили на тебя свои тупые глаза. Ты была лучшей при жизни, моя Маргарита! Мой свет восходящей зари! Мое око дня! Ты будешь только моей! Никто не найдет тебя здесь! Сейчас я снова прильну своей плотью к твоим незабываемым губам и рту!
И Паскаль медленно снял с себя спортивные трусы…
В следующую секунду словно невидимой пружиной мужчину подбросило вверх. Он отчетливо услышал шаги за спиной.
Паскаль, побелевший как мел, не успел еще обернуться, как тихий женский голос произнес:
- Ты ошибаешься, мой дорогой поклонник!
Француз в ужасе попятился назад, ноги его обмякли, спина с тупым стуком ударилась о резной стол.
- Ттты… тттыы… - губы его тряслись, как в лихорадке, правая рука с выпяченным указательным пальцем поднималась вверх, но каждый раз бессильно падала на дрожавшие колени.
- Да, это я, дьявол тебя побери! – зловещая улыбка раздвинула губы пришелицы. – И как ты мне надоел, если бы только знал!
Паскаль лихорадочно обернулся на аквариум, не веря своим глазам. Он несколько раз повторил это движение, как будто сверяясь – не ошибся ли в своей фантастической догадке!
- Да, да, это я! – улыбка не сходила с губ гостьи. – Та самая, о которой вопили все газеты на рубеже веков. Вернее, о моей голове, которую ты украл за деньги из Анатомического музея Парижа. И глумился здесь над ней, мерзавец!
- Мата!! Не может быть! Как?? – закричал француз каким-то петушиным дискантом.
Да.
Это была Маргарита Гертруда Целле, та знаменитая танцовщица, куртизанка и секретный агент иностранных разведок.
Мата Хари.
Она стояла, небрежно прислонившись к ребру бронированной двери, где наклеенные хозяином газеты кричали: «Из музея украдена голова шпионки начала прошлого века!», «Таинственный поклонник забальзамированной Хари исчез!», «Полиция не может напасть на след похитителей головы»!
Каждый раз, выходя из своей тайной комнаты Паскаль останавливался, несколько минут читал уже наизусть выученные строчки газет и мстительно улыбался.
А сейчас он готов был отдать все на свете, чтобы та, о которой с вожделением мечтал столько лет – исчезла, испарилась, растворилась в воздухе, а не стояла с выражением приговора в таких знакомых глазах.
- Тты… почему? Зачем? Кккк... как? – губы француза по-прежнему тряслись, но глаза стали принимать осмысленное выражение. – Как ты попала сюда??
- Кто тебе давал право посягать на меня, жалкий извращенец! – голос женщины звучал глухо, словно из могилы. – Лишь потому, что ты правнук того Клюне, что когда-то был моим любовником? Ты даже не представляешь себе, какие муки приняла моя душа, когда ваши лягушатники не похоронили полностью мое тело! Но особенно плохо мне было в последние годы! Из-за тебя, кретин!
- Я… Я всегда любил тебя, моя королева! – воскликнул, приподнимаясь, Паскаль.
- Нет, скотина! Ты удовлетворял свои извращенные желания, только и всего! – голубые глаза брюнетки потемнели. – И ты сейчас расплатишься за это!
Она выпрямилась и шагнула к французу.
Рука блондина скользнула за спину.
В следующее мгновение Клюне выхватил из ящика стола револьвер. С неожиданной ловкостью он метнул свое тело в угол и, выбросив дуло в сторону надвигающейся тени, выстрелил.
Мата Хари застонала.
Пуля попала ей в левое предплечье, кровь голубоватого цвета фонтаном брызнула в разные стороны, словно находилась под огромным давлением внутри ее тела.
Второй выстрел Паскаль делал практически вслепую – его открытый рот и глаза были залиты этой жгучей жидкостью.
Пуля пролетела мимо женской фигуры, попав в бронированную дверь, с визгом срикошетила в бедро хозяина. Но эта рана была легкой. Клюне начал терять сознание от страшной боли внутри – как будто вместо брызнувшей из руки Мата Хари крови в рот ему залили расплавленный свинец…
Ранним утром следующего дня, в Анатомическом музее Парижа случился страшный переполох. Машины «Скорой помощи», воя сиренами, подлетали к входу. Тут же появились вездесущие журналисты с телекамерами и фотоаппаратами. Прорвав слабый кордон из трех охранников музея, папарацци ворвались внутрь.
В зале, где раньше была выставлена голова Мата Хари, царила бессмысленная суматоха.
На полу без чувств лежала женщина - работница музея. Перед пустовавшим три года возвышением-подставкой. Пол был усеян капельками крови, цепочкой тянущимися к выходу. На подставке стояли две человеческие головы, повернутые лицом друг к другу – женская, с черными волосами и мужская, принадлежащая блондину. Во рту мужской головы торчал обрубок, весь в запекшейся крови темно-бордового цвета.
Врач, склонившейся над женщиной, поднес к ее носу пузырек с нашатырным спиртом. Работница музея вздрогнула, приподняла голову и, обведя толпу замерших людей обезумевшими от ужаса глазами, тихо произнесла:
- Это голова того блондина, что так часто приходил сюда несколько лет назад.
- А что он здесь делал? - мгновенно поднес микрофон ко рту женщины дотошный корреспондент.
- Ничего. Стоял часами, улыбался, – ответила работница и снова потеряла сознание.
*****
Эта глава – не стопроцентный плод фантазии.
Дело в том, что на самом деле немецкую шпионку Маргариту Целле казнили 15 октября 1917 года, тело расчленили, и голову передали на хранение в Анатомический музей Парижа. Мата была очень красивой женщиной.
фото из инета
Но в 2000 году в музее внезапно обнаружилось, что голова знаменитой шпионки исчезла… Поиски не дали результатов.
Отсюда и родился сюжет, что вы прочли выше.
Прибыв в Париж, я, конечно, хотел посмотреть на место бывшего хранения столь необычного экспоната. И вот, вооружившись необходимыми данными, прибыл на искомую улицу.
Сначала меня направили по ложному следу. Нет, в принципе так и должно было быть согласно законам жанра. Я прибыл на rue L Ecole, но попал в музей медицины.
В общем – сюда.
Походив по музею, я понял, что попал не по адресу. Подойдя к смотрительнице, объяснил, как мог, что меня интересует. Француженка поняла меня мгновенно, улыбнулась и быстро начирикала на бумажке адрес. К счастью, этот филиал находился на той же улице, только с другой стороны. И назывался он Musee Dupuytren. На L Ecole, 15.
Я для верности уточнил: «Там была голова Мата Хари?».
Женщина ответила: «Да»…
И я пошел. По запутанным лабиринтам, пока не добрался вот до этой двери.
Войдя внутрь, заплатил 3 евро и оказался в большой комнате. Несколько удивленный размером музея, начал осмотр. Там уже находились два парня, аккуратно снимавшие видеокамерой телефона. Дело в том, что на входе мне было категорично сказано: «Фотографировать ни в коем случае нельзя!!»
Но как я мог уйти без фото? Пришлось поработать тайным папарацци. Да, именно в такой жуткой атмосфере французы и могли хранить голову казненной Маргариты! Я не стану приводить здесь самые ужасные экспонаты. А то сам стану плохо спать… И стараюсь на них не смотреть.
Чтобы вы имели представление, о чем я говорю, ставлю несколько фотографий средней тяжести.
Пожалуй, хватит…
Я вышел из музея несколько удрученный и задумчивый. Неужели где-то сейчас хранится вот такой примерно экспонат, забальзамированный в банку с раствором, голова красивой когда-то женщины? Зачем, для чего?
Единственным объяснением, на мой взгляд, является вечный «пунктик» заядлых коллекционеров – «Только у одного меня в мире есть ЭТО!»
Пошел в ресторан, выпил целую бутылку вина.
Полегчало…
|
| 04.12.2009 Просмотров: 16083 |
Пожалуйста, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий.
Ведь никакими интересами науки здесь и не пахнет. Тем более, в случае с Матой Хари...
Вот и я хотел взглянуть на это странный музей, который хранит такие чудовищные экспонаты. Никому не рекомендую туда идти. Просто как-то этот случай натолкнул на сюжет главы, и потом моя Мата Хари "поналомала немало дров" в дальнейших событиях.