Made in China. Часть 4

Китай, апрель-май 2012

Я уже застегнул ремень безопасности, когда по громкой связи объявили, что над Гуанчжоу сейчас шторм, поэтому ближайшие рейсы на юг Китая отменены. Задержка планировалась в три-четыре часа. Нас просили снова пройти в зал ожидания.

После все того, через что я прошел, лишь бы усадить себя в самолет, такой поворот событий казался немыслимым. Я не мог допустить, чтобы мне еще сто восемьдесят минут пришлось терзать себя мыслями об арабе и о том, чем могло быть обмотано его тело. Мысленно я напрягся до предела, но виду подавать не стал. Нельзя на людях терять самообладание. Тем более когда на одном рейсе с тобой гипотетический террорист. Когда они чуют страх, они становятся подобны стервятникам и слетаются на свою жертву. «Спокойно, - сказал я себе. - Все должно идти гладко».

Через час ожидания я уже не знал, куда деваться от захлестывавших меня волн паранойи. Казалось, меня насквозь пропитал мучительный страх. Я пытался найти разумное объяснение происходящему. В пользу араба говорило лишь одно: слишком глупо взрывать самолет, если ты в голубой рубашке, а на твоих ногах голубые носки. Кроме того, еще более глупо взрывать самолет в Китае, потому что здесь никто не заметит такой ничтожной потери. Если уж террористы и хотят превратиться в пушечное мясо, то делать это нужно либо в каком-нибудь захолустном княжестве, вроде Монако, где каждый житель на счету, либо взрывать сразу сто пятьдесят два самолета в разных точках мира.

Спустя некоторое время араб отошел в кафешку, оставив свою черную сумку на подоконнике возле нашего гейта. Не знаю, когда ко мне пришла эта мысль, но я встал со своего места, подошел к сумке и, для виду поставив рядом свой рюкзак, стал наощупь изучать ее содержимое. Я понимал, что диагноз мне можно ставить сразу, но не мог остановиться. Внутри вроде как была только его одежда. Ничего хоть отдаленно напоминающего бомбу я не нашел и быстро сел назад на свое место. Кажется, я действительно начинал сходить с ума.

Из-за задержки рейса нам выдали паек. Рис, какая-то трава и большой кусок панированной рыбы. И ко всему этому прилагался тонкий китайский ход – палочки. Если со слипшимся рисом ими справиться еще было можно, то как жрать цельный кусок неизвестной рыбины, не прибегая к помощи ножа, было за пределами моего понимания.

После ужина сомнения с новой силой набросилиcь на меня. Продолжаться так больше не могло, и я прибег к последнему козырю в свой тусклой колоде. Я подошел к охранникам и честно заявил, что полагаю, будто с нами на рейсе – террорист. Никто из них, видимо, даже понятия не имел о существовании на земле других языков, кроме как китайского. Они удивленно переглядывались между собой и рассматривали меня, как восьмое чудо света. Что за бред? Я хочу от них всего лишь одного – чтобы они проверили этого типа еще раз. Просветили его бренные кости рентгеноскопом и взяли пробу крови на наличие в ней тяжелых наркотиков. Я не доверяю их интуиции. Я хочу, чтобы они полностью его прощупали – от и до, чтобы вскрыли ему вены, чтобы прощупали даже его мошонку и простату, чтобы они вывернули его наизнанку в поисках детонатора.

По-прежнему переглядываясь, они вызвали начальника охраны. Тот понимающе кивал головой, пока, причмокивая, не вымолвил: «Мы не можем проверить его еще раз. Если он кажется вам подозрительным, вызывайте полицию».

Финиш. Начальник охраны деланно улыбнулся и ушел. Теперь я был беспомощен, как кролик, заброшенный в Антарктиду.

К черту вас и вашу полицию. Я не хочу проторчать в этом аэропорту в одном помещении с арабом, заполняя всякие протоколы и пытаясь объяснить этим китайцам, почему араб с бородой в черных очках и с большой сумкой кажется мне подозрительным. Я пойду на риск.

Когда шторм миновал юг Китая и двинулся в сторону моря, снова объявили посадку. Я взвесил все за и против. Два знака, что на самолет садиться не стоит, я уже получил – араб и задержка рейса. Что еще может случиться, чтобы я принял решение ехать поездом? Небеса молчали, а араб уже торжественной походкой восходил по трапу.

И во второй раз меня одолела лень. Я занял свое место в салоне.

Но моя промашка состояла совершенно в другом. Я абсолютно забыл свериться с календарем, иначе бы я знал, что это была пятница тринадцатое. Но порой бывает, что неведение оказывается твоим лучшим другом в борьбе с паранойей.

Мы взлетели.

К тому времени я не спал уже почти сорок восемь часов, и, как ни пытался я не смыкать глаз, накручивая себя ужасающими мыслями о полете к земле в оторванной хвостовой части на скорости, близкой к скорости падающих трупов, но уже через полчаса я спал крепким сном.

Проснулся я от мягкого удара шасси о землю. Все вокруг не было похоже на мои представления о загробной жизни, и я решил, что мы выжили. Мы были в Гуанчжоу. Туман окутывал здание аэропорта, а приятный голос пилота обещал тридцать один градус по Цельсию за бортом. Я видел, как араб брал свою сумку, медленно вставал со своего места и так же нерасторопно, расставив руки, насколько это позволял проход в салоне, шел к трапу, по-прежнему одетый в свою голубую рубашку.

Араб оказался невинным агнцем, а его сумка – обыкновенной черной сумкой, набитой всяким хламом. Кажется, я в очередной раз промахнулся.

Готов к критике!