Меняю Лондон на Париж

                                                                                                                                 Влюбленным в Лондон посвящается...

Ты как-то недоверчиво и даже снисходительно относишься к «моему» Лондону. Тебе ближе и милей Париж. Ты любишь часами гулять по его центру и с закрытыми глазами можешь найти свой отель; ты легко проведешь узкими улочками к Тур Эффель и Мулен Руж. Все твои рубашки, куртки и ремни куплены в местных бутиках, а туфли сшиты руками парижских обувщиков. Ты давно знаешь, что лучший завтрак – это кофе с горячим круассаном в кафе на Монмартре. А лучшая картина в твоем понимании – это, конечно, «Джоконда». Когда-нибудь и я «заболею» Парижем, но пока мне снится огромная вертушка London Eye и прыткие белки в Гайд-парке. И я мечтаю, что покажу тебе мои любимые места в Лондоне. Мало шансов, что ты когда-то назовешь его ярким, романтичным и незабываемым городом и маловероятно, что я смогу изменить твое предвзятое к нему отношение. Маловероятно, но я попробую. По-моему, Бродский написал, что Лондон – это город, в котором всюду идут часы. Насколько «всюду» - можно понять уже в первый день пребывания. Многочисленное часовое семейство не всегда бросается в глаза, иногда я обнаруживаю циферблаты лишь во время просмотра снимков, а на некоторых фото видна даже пара! Начиная с самых известных (на Биг Бене) и заканчивая самыми скромными (на парковой беседке), большие и малые стрелки неумолимо отсчитывают время, прожитое мной в Лондоне; торопят где-то побывать, что-то увидеть; напоминают о неизбежности отъезда.

Ежедневные прогулки по улицам становятся похожи на коллекционирование, потому что с утра задаешь себе вопрос: «А сегодня сколько часов насчитаю?» Над Вестминстерским мостом еще не стих голос Биг Бена, а уже слышна протяжная песня шотландской волынки. У перил моста устроился ее хозяин и, на радость туристам, виртуозно справляется со сложносочиненной конструкцией национального инструмента – волынка в его руках жалуется, почти плачет; потом, немного повеселев, предлагает пуститься в пляс. Слышу эти звуки, вспоминаю свою первую встречу с шотландским народным инструментом и поражаюсь тому, какие удивительные совпадения порой подкидывает жизнь. Пару лет назад в своей родной стране, на краю света, обучаюсь в Центре, существующем на деньги Её Величества Королевы Елизаветы II. Поскольку всё – от оконных стеклопакетов до лицензионных программ на наших компах, от мебели до расходных материалов оплачивает Великобритания, то весь процесс происходит под надзором английского куратора. Джон С. в форме майора Сухопутных Войск Великобритании прибывает на выпускной вечер, чинно-благородно вручает нам сертификаты об окончании обучения. Формальности будут забыты на банкете, куда наш куратор явится в килте, гетрах и прочей шотландской амуниции, а после третьего тоста вытащит из-за стола волынку и затянет на ней национальную мелодию. Наш выпуск, взрослые дяди и тети, были едва не до слез тронуты таким подарком-номером, Джон сорвал оглушительные овации. Настоящая волынка в руках настоящего шотландца, вот только за окнами банкетного зала – не просторы Шотландии, а центральная улица Владивостока. Конечно, все выпускники понимали, что в силу некоторых обстоятельств нам «не светит» услышать волынку на ее исторической родине – где мы, а где Туманный Альбион… Вот в промытом внезапным дождем небе вырастает радуга, за ней неспешно вращается колесо обозрения, а я замираю в ступоре, потому что именно сейчас у меня появился новый стереотип с названием «Лондон» - с этой картинкой, с этими

звуками.

И еще непременно должен присутствовать на картинке какой-нибудь чудак из тех, которыми так богат город-космополит.

А вечером я обязательно отведу тебя к Тауэрскому мосту. Пока ты не видел это сооружение, ты не познакомился с Лондоном. Да, мост не отличается изяществом; да, некоторые его детали выкрашены в невозможный голубой цвет; да, здесь можно надолго встать в безнадежной пробке (ведь он разводной). Но лучше всего проникаться атмосферой Лондона именно здесь. Это запоминается: стоишь над Темзой, созерцаешь неспящий мегаполис и начинаешь понимать, ощущать дух этого яркого, суматошного, неповторимого города. Если повезет, то у моста будет играть скрипач, наполняя вечерние сумерки пронзительными, щемящими звуками. Когда речная прохлада станет нестерпимой, можно двигать в St Katharine's Dock. С XII века здесь действовала больница Св. Екатерины, в 1828 году открылся центральный торговый порт, который функционировал до 1968 года, когда док закрыли за ненадобностью. Но, как ни странно, закрытие явилось началом развития St Katharine's Dock уже в качестве процветающего жилого и торгового района. Помещения перестроили и переоборудовали «от и до», в них открылись магазины, рестораны, офисы, гостиницы. Надо ли говорить, что этот жилой район с гаванью для яхт весьма недешев. Нам – в Ivory House, где регулярно проводится Medieval Banquet. По сути, это театрализованное костюмированное действо «из жизни королей». Пока гости сметают со столов закуски, горячие блюда, вино и неизбежный в Англии чиз-кейк, профессиональные артисты, музыканты, жонглеры демонстрируют свое мастерство. Друг друга сменяют баллады, зажигательные танцы, поединки на мечах. В подвале с закопченными сводами, где устраивается банкет, обстановка, мебель, посуда удачно стилизованы под старину. Забавно, но считается, что во времена Тюдоров ложек в ходу не было, и суп надо… пить через край тарелки.

Ну и попьем, хоть мы не из Тюдоров.

Несмотря на немалую цену (от 40 до 55 фунтов) и дресс-код, завершит мероприятие традиционная дискотека. А возвращаться домой (в отель, конечно) будем непременно на такси. Ты даже представить не можешь, как я люблю лондонские кэбы! Люблю их рассматривать. На боках одних красуется реклама средств гигиены и продуктов, на других – пейзажи Австрии, Египта, Кипра. Всегда с детским нетерпением и любопытством жду: «А сейчас с какой картинкой возьмем машину?»

Жалею, что не успела запечатлеть кэб с Тадж-Махалом на боках – чудное зрелище! Странно, но ни в одном городе мира я не встречала такого количества автомобилей спортивных моделей, кабриолетов, купе. От Porsche до Ferrari, от Honda до Shevrolet, от раритетных моделей до новейших –

Лондон полон «трехдверок», за рулем которых восседают почтенного возраста леди, молодые женщины, мужчины в самом расцвете сил. А чаще всех встречаются купе твоей любимой автомобильной марки – мода на них в Лондоне, наверное. Подозреваю, что в таком респектабельном районе, как Kensington, на кабриолетах ездят даже нянечки. Пожилые англичанки - это тема для отдельного рассказа о верности традициям и о следовании всяческим предписаниям.

Надо видеть этих старушек в шляпках, с сумочками в тон головного убора, неспешно прогуливающихся по улицам, участвующих в пятичасовых чаепитиях на открытых верандах, выгуливающих собак и внуков-правнуков (кстати, я твердо убеждена, что в Лондон необъяснимо много деток-близнецов и двойняшек; какой-то специфический бэби-бум).

Шляпка – аксессуар обязательный и для дам, и для девушек, приглашенных на свадьбу. В Тауэре наблюдала забавную сцену, когда гостьи, опаздывающие на венчание, рысью неслись мимо стражей, туристов, рискуя сломать высокие каблуки на каменной кладке. Девушки сверкали голыми коленями из-под более чем коротких платьев, но их головы украшали шляпки либо невесомо-ажурные сооружения из цветов, тюля и ткани – видимо, такие мини-клумбы тоже считаются головным убором.

Кстати, в универмаге Harrods я провела больше всего времени в отделе шляп. Я их не собиралась покупать, я их не примеряла, я просто на них глазела, изумлялась и млела от восторга. После шапок королевских гвардейцев трудно чему-то удивиться, но все же. Здесь есть головные уборы на все случаи жизни – от свадьбы до похорон. Традиционные - с тульей, полями; и такие, что состоят из щепотки вуаля и нескольких бусин; из соломки и фетра; белоснежные и строго-траурные. Я восхищалась полетом фантазии дизайнеров и завидовала англичанкам, у которых есть не только возможность, но и необходимость выходить в свет с такими красотами на голове. Поздним вечером, прогуливаясь мимо Royal Albert Hall, мы обязательно станем свидетелями чудных сценок из жизни лондонцев. Вот дама в невероятном вечернем платье «в пол», приподнимая шлейф, довольно быстро выходит из концертного зала на улицу, при этом оживленно беседует со спутником, одетым в строгий черный костюм. Женскую голову украшает такой плюмаж из белых перьев, что любой вождь краснокожих умер бы от зависти. Если руки заняты длинным подолом – не пожестикулируешь; но ведь голова свободна? Вот ею леди и крутит, и кивает, и качает, а мужчине всякий раз приходится уворачиваться от колышущейся перьевой клумбы. Вот еще две пары – молодая и пожилая, покидают Royal Albert Hall, пересекают Kensington Road. Дама помоложе, оперевшись на плечо спутника, сбрасывает туфли на каблуке и с улыбкой шевелит пальцами ног, стоя босиком на асфальте. А пожилой джентльмен уже открыл багажник припаркованной машины и с таким же выражением блаженства на лице снимает галстук-бабочку, вертит шеей. Вслед за галстуком в багажник летят туфли, семья грузится в салон и уезжает. Да, следовать сложившимся правилам и дресс-коду не всегда комфортно, но лондонцы есть лондонцы, и при любом раскладе традицию соблюдут! Хотя… вспоминаю другой эпизод. Субботний вечер в районе Leicester Square, тротуары заполнены публикой, спешащей в театры. Взгляд выхватывает из яркой разношерстной толпы пару. Она – в туфлях от Christian Louboutin и красном шелковом пальто, а он – в супердемократичных джинсах и куртке. В Лондоне желательно потеряться, хотя бы раз. И подальше от туристических мест. Надо бродить по улицам, зажатым между невысокими домами, обходить припаркованные авто (конечно, спортивные) и, даже с картой города в руках, заблудиться еще больше.

В такой ситуации способность ориентироваться у нас восстановилась только около Victoria Station. Вот это Вавилон, скажу я тебе! Здесь стоит побывать, чтобы понять, насколько многонационален, разноязык и космополитичен Лондон. Приезжающие из многих регионов и стран попадают в такую круговерть лиц, чемоданов, транспорта, направлений, что запросто могут запаниковать. Но нас это не касается, мы лишь скучающие прохожие в этом районе, идем и щебечем на русском. Вдруг нас догоняет и окликает пара европейского, скажем так, вида. Обращаются, явно на славянском языке, с вопросом. Мы недоуменно переглядываемся, не понимаем ничегошеньки, о чем и сообщаем по-английски. В ответ мужчина и женщина показывают на свои чемоданы, повторяют несколько раз фразу, в которой различаем забавное слово «мешкованне». Может, они отель ищут? – говорим вслух. «О, hotel! Hotel!» - радостно вопят родственники-славяне. Объясняем им знаками, куда пройти и как найти заветные буквы BHRC (Brirtish Hotel Reservation Centre), и парочка укатывает вместе с чемоданами к вокзалу. Идем дальше, но решаем вернуться, чтобы убедиться, что горе-путешественники дошли до стойки BHRC. Нас пробирает дрожь – эта пара прибыла в Лондон с немалым багажом, не говоря ни слова на английском, не имея оплаченного или хотя бы забронированного жилья; при этом они даже представления не имеют, где и как это жилье искать! И они не отчаиваются, надеются на что-то, стремятся куда-то! Припомнилось, как я ворчала, когда обнаружила фен не в ванной, а в жилой комнате гостиничного номера; как я недовольно крутила носом, когда консьержи забыли забронировать время массажа в SPA нашего отеля; как мы были недовольны, что пришлось долго ждать наш «Мерседес», когда возвращались с «Банкета Тюдоров». Вывод напрашивался достаточно категоричный – «мы зажрались». А вот где бы хотелось потеряться навсегда и даже остаться, так это на Kensington Palace Gardens. Эту улочку можно обойти прогулочным шагом за 15 минут. На нее пропускают не всякий транспорт, на входе-выходе встречают внимательные взгляды полицейских и плакат с запретом на фотосъемку. Откуда такие строгости? – спросишь ты. Да элементарно – на этой улице, застроенной двумя десятками особняков, располагаются посольства (в том числе и Российской Федерации) и дома миллиардеров. Честно говоря, очень сложно описать то очарование, которым обладает «улица миллиардеров», но оно во всем: в строгой простоте домов, построенных более века назад; в старых платанах, уютно затеняющих тротуары; в бое часов, доносящемся из Кенсингтонского дворца; в неярком ночном освещении; в цветущих кустарниках, затейливо остриженных заботливыми руками садовника; в ажурных невысоких оградах, за которыми не прячутся, а живут и работают. Секрет привлекательности этого места я все же раскрыла. Он заключается в подлинности и самодостаточности. Здесь нет ничего новодельно-помпезного, бьющего в глаза своей роскошью. Здесь никто никому ничего не доказывает. Во время прогулок я всегда наблюдала примерно одно и то же: бегут трусцой любители здорового образа жизни; ответственные собаковладельцы выгуливают своих шерстяных любимцев; почти бесшумно проносятся велосипедисты; плавно сдвигаются в сторону ворота особняка, выпуская на улицу авто. Вместо этих действующих лиц в пейзаж идеально вписались бы: Ч.Диккенс, часто бывавший в соседних пабах (видимо, этим фактом гордятся все более или менее древние пабы Лондона) и гостивший в домах на Kensington Sq; конные экипажи прошлых веков;

члены королевской семьи, жившие буквально в 100 метрах восточнее, в Кенсингтонском дворце. Уверена, что в Лондоне ты не сможешь соскучиться – здесь чуть ли не за каждым углом можно обнаружить нечто удивительное, непривычное, нестандартное. Едем на банкет, но возле Вестминстера останавливаемся в пробке; минут через 10 водитель решает «пробиться» к St Katharine's Dock через южный берег Темзы и поворачивает на Lambeth Bridge, ведет машину на восток. Но не тут-то было! Впереди возникают полицейские машины с включенными мигалками, какое-то бескрайнее яркое столпотворение, убивающее всякие надежды на проезд. Водитель оборачивается к нам, с ухмылкой спрашивает, - интересны ли нам геи? - Нет, только не это!!! И опять колесим по южному берегу Темзы, чтобы успеть к началу мероприятия. После его окончания собираемся в отель и, разговорившись с охранником, выражаем надежду: нетрадиционные сексуальные меньшинства уже завершили свой парад, домой доедем быстро. На что страж сообщает, что горячие голубые парни еще фейерверк устраивают, и нормального движения как не было, так и нет. Геям – праздник, а нам – добираться домой козьими тропами. А что делать – мы в толерантном городе! Могу бесконечно о Лондоне и говорить, и писать, и показывать снимки, и хвастаться покупками. А ты мне – про Париж и его атмосферу вечного праздника. И, знаешь, я уже готова сдаться – мне давно надо повидать новые города и страны. Меняю Лондон на Париж!